— Что случилось, Арри? — беспокоилась мама. — Опять…поссорились с ним?
Какое потрясающе неподходящее слово!
Сквозь прозрачную жидкость в высоком бокале из гладкого хрусталя он смотрел на размытые языки пламени, танцующие в камине. Медленно кивнул.
Ничего не объясняя, просто пообещал, что сумеет постоять за себя, смотрел в аметистовые мамины глаза и успокаивающе целовал её сухие ледяные пальцы. Молчал о том, что поклялся найти способ избавиться от клятвы верности, проросшей в него острыми гранями, растворившейся в крови. Ко всякой тайной и запрещённой магии, самой тёмной, самой опасной, можно нащупать ниточку и распутать этот клубок. Он не хотел быть связанным исковерканной верностью такому существу.
— Расскажи мне. Расскажи, Арри. Я должна знать.
Ар вздрогнул. Как сказать про Теолару и этого мерзавца — маме?
— Ничего нового, — отмахнулся он и отпил терпкого вина. — Есть дурацкое соперничество, стремление уделать меня, продемонстрировать собственное превосходство, ненависть и…
Ар подбирал наиболее подходящее определение, потянувшись к столику, подцепил из вазы крупную виноградину, катая её в пальцах, не спеша закидывать в рот.
— Это страх, — виновато подсказала мама. — Это всё из-за того предсказания.
Он слышал об этом. Ещё ребёнком искал причины отцовской неприязни, стылого холода в глазах, читая на лице родителя желание ударить. Руки на сына он не поднял ни разу, но никто не мог помешать ему бить словами, топить в едких насмешках. Ар потратил несколько лет на то, чтобы стать лучше. Старался достичь наивысшего результата во всём: учёбе, упражнениях, овладении проснувшимся даром. А учителя боялись гнева могущественного родителя и хвалили ученика крайне скупо и очень нечасто. Вспомнил, как в один день набрался идиотской смелости, пришёл к матери и спросил, чей он на самом деле сын. Поклялся, что никому-никому не расскажет. Мама сначала усмехнулась, как будто подросток озвучил несусветную глупость, потом в её аметистовых глазах отразилась бесконечная грусть.
— Я никогда не любила его, это правда. Но никогда не изменяла.
И упомянула о словах оракула. Ар выслушал со смешанными чувствами.
— Какое ещё потенциальное зло? — фыркал он, когда мама умолкла. — Это же абсолютный абсурд!
— Но отец в это верит.
… Взрослый Ар, бывший жених берденской принцессы, отставил подальше пустой бокал и в упор посмотрел на поникшую мать.
— Я бы понял, если предсказание содержало чёткие конкретные слова: сын вырастет и убьёт своего отца. Или что-нибудь в этом духе. Было такое, мама?
Она покачала головой.