«Не договаривает чего-то леди», — понял Бьорд. Его…чутьё, единственное, что передалось по роду, не уловило фальши, но умалчивание о чём-то важном — да. Чувствуя неловкость от того, что вторгается на очень личную территорию, пусть и с разрешения, он тактично расспрашивал об отношении Элге к мужу и возможности прощения и примирения. Спрашивал больше для того, чтобы убедиться в предположениях: Элге Форриль не та, которая закроет глаза на интрижки супруга, нынешние и будущее. И о такой репутации семейства она печься не хочет. А ещё его очень напугали угрозы в адрес Виррис. Видел: ради сестры Элге попытается жить в предлагаемых условиях. Своими руками, окружённая страхом, положит могильный камень на мечты о счастье и свободе, и станет со временем тенью самой себя, вытравив малейшие отголоски чувств к мужу, разочарованная и равнодушная. Возможно, и травнический дар потускнеет, ведь при отсутствии искры жизни в маге и такая магия слабеет. Вот только…
Господин директор сделал глоток кофе и поставил чашечку обратно, в задумчивости проведя пальцем по её краю. И повторно вынул из футляра синий кристалл, удерживая его в ладонях, как большое яблоко.
— Элге, — медленно начал он, подняв на неё серьёзный взгляд. — Есть ведь что-то ещё? Не тот человек Тивис, чтобы прибегать к шантажу только ради того, чтобы о разводе его сына не трепали на светских приёмах. Я должен знать, в чём его интерес — чтобы обезопасить от него вас и леди Виррис.
Девушка прикрыла глаза пальцами, слегка надавила на веки. Логично: начала говорить — говори до конца. Безумный коктейль из недоверия, опасений ошибиться и попасть в ещё большую ловушку, и шёпота интуиции, предлагающей раскрыться, сводил с ума. Чистое, успокаивающее белое сияние в ладонях Зоратта дарило надежду; но Элге знала, что некоторые маги способны обмануть любой артефакт, нейтрализовать действие любой, почти любой клятвы. С минуту или две, убрав ладони от лица, она молча сверлила взглядом мужское лицо. Выдохнула.
— Что вам известно о родовых метках герцогов Сайттенских, Бьорд?
Он подался вперёд, и ещё один скупой рассказ, озвученный чуть дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом, проглотил с предельной внимательностью. Выслушав, откинулся на спинку кресла, запустил пальцы в короткие русые пряди, но не пригладил их, а лишь сильнее растрепал. Пытался вернуть свой обычный невозмутимый вид. Получалось плохо: глубокое изумление сквозило в каждом жесте.
— Вот оно что… — нарушил наконец тишину директор. — Да, ради такого интереса господин советник не поскупится на угрозы. Вы полны сюрпризов, леди…Сайттен?