Пунктуальность Амели мне известна, поэтому приближение на часах цифры девять говорит, что она будет с минуты на минуту.
Целый день прокручивал в голове нашу встречу: какие слова я буду говорить ей, предопределял её реакцию. Я хотел быть готов ко всему. На кон поставлено очень многое, а возможно и всё, что я имею — надежду. Я держусь за неё долго — мне понятно её желание уйти на заслуженный отпуск, и я подпишу её не первой свежести заявление, но не тогда, когда она может облачиться в натуральный легко осязаемый наряд.
Временами жизнь преподносит нам удивительные сюрпризы. И к тому, что я вижу сейчас, меня жизнь точно не готовила. Она превзошла все мои ожидания. Её образ невероятно сексуален, словно через меня пропустили электрический заряд.
С такой Амели я ещё не знаком, но непременно жажду. Она выбрала чёрный брючный костюм с глубоким декольте без рубашки и предмета женского белья, который я бы и так не прочь с неё скинуть, и в дополнении — мои любимые высокие шпильки. Минимум макияжа и низкий хвост. Она уделала всех присутствующих здесь дам, которые как минимум три часа провели в салонах, и чьи мужчины как по свистку повернули головы. Поверьте, желание свернуть их появилось мгновенно, но пропало, когда я понял, что Амели не только не замечает этих индюшачьих голов, но и одаривает меня нежнейшей улыбкой.
Обменявшись с ней приветствиями, я подарил ей любимые пионы нежно розового цвета, и затем мы принялись изучать список предлагаемых рестораном блюд.
— Так ты давно в Нью-Йорке? — Неожиданно для меня Амели, отложив меню и подняв свой взгляд на меня, первая начинает наш диалог.
— Я часто сюда приезжал по работе, а перебрался уже на совсем только год назад, когда решился на важный проект. До этого засиживался в родном Сан-Франциско. — Мне было слышно, как Амели на этом моменте тяжело сглотнула. Значит для неё он такой же родной как был и раньше. Я попробую дотронуться, и посмотрим, ответит ли она. — Ты, как я понял с того вечера, в Нью-Йорк перебралась после учебы? — Амели лишь слегка кивнула. Не ответила. Кажись для неё темы, прямо или косвенно связанные со мной, что-то запретное.
Дальнейшее наше общение было естественным, без напряжения и натянутости. Мы делились своим привычными буднями. Амели была приятна удивлена масштабам моей гостиничной сети, и с неподдельным интересом расспрашивала о том, каково быть руководителем такого количества человек и почему всё-таки гостиницы.
Наш разговор приостанавливался только единожды, когда официант принимал у нас заказ. Мы говорили обо всём, за исключением главного. Я хотел, безумно хотел узнать ответы на все вопросы, из-за которых каждую ночь меня мучила бессонница. Я трусил, вот только не Амели. Она снимает часть ограничений, и, отвернувшись в сторону окна, произносит с нескрываемой болью в голосе,