У меня, какой я себя знаю.
Поток машин уплотняется по мере того, как мы приближаемся к спальным районам. Дома становятся ярче, выше, более «гудящими». Человеческие муравейники, обреченные на многолетнюю клетку. Ад на земле.
Чтобы отвлечься от неприятного чувства, растекающегося неправильностью происходящего в груди, я снова включаю телефон. Листаю галерею отработанным движением пальца, критично вглядываясь в каждый кадр. Она забита фотками маленького человека. С тех пор как мне добыли зарядку, это мое единственное занятие: рассматривать снимки, сделанные моей рукой — здесь нет никаких сомнений, свой профессиональный почерк я узнаю везде — и читать про таких же неудачников, как я, что очнулись в новой для себя жизни. Теша себя надеждой, что терапия поможет уже сегодня.
И теперь, после нескольких дней обследований и сопротивления фактам, мне предстоит окунуться в эту новую жизнь с головой и по самые ягодицы. Потому как ситуация — полная фигуристая жо…
— Ты как? — откашливается йети за рулем.
— Ничего. Голова болит. Нормально, — перенимаю его манеру к односложным ответам.
Как там говорят: муж и жена одна сатана? Сатана из меня отменная.
— Заеду в аптеку, когда поеду за Марселем, привезу все по списку, — слегка барабанит пальцами по рулю, не отрывая взгляда от дороги.
— Спасибо, — киваю, хотя знаю, что он не видит.
Он ведет себя как примерный супруг: сдержан, нетороплив, заботлив. Наверное, это и есть та самая каменная стена, за которую все так цепляются в жизни. Может, права был сестра, прогнозируя, что когда‑нибудь я тоже «набешусь»? Она‑то всегда была более прагматична и нацелена на обыденные вещи: карьера, семья, квартира. Два из трех пунктов в ее арсенале были реализованы сполна. Бабушкина квартира — наследство, на которое я претендовала не больше трех месяцев в году — полностью в ее распоряжении, успешная карьера с хорошим доходом также в реализации. С горем пополам ее сожителя вот уже седьмой год тоже можно было назвать ступенькой к воплощению четкого жизненного плана.
Не то что у меня, всё богатство — чемодан и Кенни, приносящий доход на любимую мной свободную жизнь.
Где же ты, систер? Сменила номер? Укатила в отпуск, следуя моему совету, быть подальше от депрессивной зимней Москвы, выжигающей из тебя всю радость? Кто ответит на вопросы, которые я не могу задать это хмурому лесопилу рядом? Уж точно не Катька, игнорирующая мое сообщение уже третий день.
Прислоняюсь лбом к стеклу, ловя в боковых зеркалах отражение огромных колес нашей несуразной тачки. Более уродского изделия автопрома представить невозможно. Не машина — муравей без жопки. Всегда задавалась вопросом, кто такие покупает, когда видела их на дорогах. Вот, оказывается, кто. Мой муж. Возможно, это даже совместная покупка, в семьях же обсуждают такие бездарные вложения средств?