Тщательно намыливаю руки, смываю густую пену, затем осторожно промакиваю лицо. Косметика оказалась стойкой – по прошествии двух часов, проведенных на улице, макияж не потёк, а алая помада до сих пор не стёрлась.
Вернувшись к месту празднования осматриваю гостей и пытаюсь найти среди них Давида. Сердце буквально выпрыгивает из груди, когда я замечаю его в компании брюнетки! Надо же какая хитрая - как только я ушла, она не теряла возможности...
Меня будто ведром ледяной воды окатили… Дыхание сбивается, слёзы подкатывают глазам… Почему она? Любая, но только не эта… Наверное, где-то на интуитивном уровне я чувствую, что её и Юсупова связывало что-то большее, чем просто рабочие моменты. Я вижу в ней конкурентку. Интересно, Ольга Ивановна намекала на неё?
- Шампанского? – спрашивает официант.
- Спасибо, - беру ледяной бокал в руку и стою на месте не в силах пошевелиться.
Теперь ощущаю себя в теле брюнетки – наверняка так же гадко и дурно, чувствуя, как давит виски от увиденного. Она что-то говорит Давиду, кажется немного истерично и повышая голос. Он невозмутимо качает головой и совершенно не смотрит на девушку.
- Потанцуем? – рядом со мной останавливается молодой мужчина.
У него светлые волосы, он чуть младше Юсупова и ниже его ростом. И вообще какой-то непримечательный по сравнению с мужем, но я цепляюсь в него словно в спасательную соломинку.
- Давайте, - киваю ему.
Ставлю бокал на стол и протягиваю свою руку. Только сейчас начинаю слышать музыку, словно выбираюсь из-под воды на поверхность. Звучит Лара Фабиан, моя любимая.
Я на секунду закрываю глаза, пытаясь справиться с неприятной дрожью, когда влажная ладонь блондина опускается на мою поясницу. С Давидом у меня по-другому. От его касаний хочется взлетать до небес и парить над землей…
- Вы работаете в «Трансуголь»?
- Я? Нет, я пришла сюда с мужем, - отвечаю мужчине.
В этот момент как раз поворачиваюсь к Юсупову лицом и вижу, что он до сих пор стоит рядом с брюнеткой, только теперь смотрит в нашу сторону и прожигает меня своими карими глазами. Кровь усиленно разгоняется по венам, блондин что-то говорит мне, но я его не слышу. Вижу только, что брюнетка тоже замечает меня. Неприятно усмехается, поворачивается к Давиду и кивает на танцпол.
Не знаю, что движет мною больше: алкоголь или ревность, но я срываюсь с места и бегу. Выбравшись из шатра, оглядываюсь вокруг. На улице уже темно и только фонари освещают каменные дорожки на территории комплекса. Слёзы стекают по лицу и шее, обида на саму себя и собственную глупость душит и лишает воздуха.