– Они родители твоего отца, – пояснила Виктория, когда по выражению лица Юрики стало ясно, что она ничего, абсолютно ничего не понимает.
– Это шутка? Ха-ха, смешно. С другой стороны, теперь я знаю, благодаря кому обладаю интернациональной внешностью. Вы хоть представляете, как сильно я хочу разрез глаз как у всех?
– У тебя красивые глаза, – поспешил разубедить ее Ранмаро.
Но Юрике было не до него. Она переваривала информацию. Которая многое меняла в ее отношении к «желтой прессе».
– Эй, а ничего, что мне от бабушки ничего не досталось? Ладно кожа и глаза – где мои метр девяносто? И кто эти трое? – она указала на стоящую чуть особняком троицу, в которую входили еще один мужчина-яо; невероятно худой и очень бледный парень-гемини с длинными, можно даже сказать, женскими волосами – длинными, цвета вороньего крыла; и странный тип в белой театральной маске.
– Сигурд, Раббен Тоттенгрибер и Августо.
Юрика сразу вспомнила семисотлетнего старика, о котором в поезде упоминал Дженази. На картине ему было в районе сорока.
– Ты могла слышать, что Гвардия Хаоса и Десять Великих Домов уничтожили друг друга, положив конец эре страха. Но это не так, – продолжила Виктория. – Дом Лэйт – один из Десяти Великих Домов. Правда, я, мама и Ранмаро – все, что от него осталось. Мы – одни из немногих уцелевших высокорожденных фелкамелов.
– Фелкамелы? – Юрика вспомнила, что уже слышала это слово от дяди.
– Свободные граждане Небесных Городов из Великих, Вассальных и Малых Домов. Фелкамелов Великих Домов осталось очень мало.
– Сочувствую, – Юрика продолжала рассматривать картину, но теперь, правда, уже все внимание уделяя изображению матери. На удивление хрупкая, утонченная, она казалась лишней среди всех этих мрачных лиц с жестокими глазами. Валерия, когда писала картину, определенно старалась вложить в свою работу как можно больше печали и гнева, и почему Ришари получилась настолько выделяющейся на фоне остальных, было непонятно. Так скрупулезно передать нежность, с которой она касалась плеча Дженази, ее выразительный взгляд... Но когда Юрика рассмотрела, какое безумие в них скрывалось, то невольно отшатнулась.
«Какая... какая ненависть! Валерия ненавидит ее всем сердцем!»
– Что не так? – спросил у сестры Ранмаро.
– Ничего. Просто твоя тетя... очень хорошо рисует. А кто они? – Юрика указала на картину, которая находилась напротив. То, что на ней Валерия изобразила саму себя, девушка заметила не сразу.
– Их называли «Стражами Неба».
Юрика подошла к картине поближе. Пять человек, трое парней и две девушки. Глядя на молодого человека, изображенного рядом с Валерией, она вспомнила, что отец Ранмаро, Кристиан, был ее братом-близнецом.