Табельное оружие Рыкова было малопригодно для ведения боя с бронированным противником – калибр не тот, а в мистическом арсенале отсутствовали дистанционные атаки, но это и так ничего не значило – его специализацией был рукопашный бой. Конечно, его не обучали работе с холодным оружием в стиле дома Даркенвэй, но способности родичей по линии матери достались в полном объеме. Оставалось только приложить к ним стальные перчатки с наголенниками и продемонстрировать дронам Дакиэрро, какими разрушительными могут быть его удары.
С первым роботом все прошло удачно: стремительное сокращение дистанции – и усиленный кулак проделывает в броне внушительную дыру. Второй удар Рыкова сильно повредил голову дрона, а третий, уже ногой, снес ее с плеч, забросив, словно мяч, на крышу одного из домов. Остальные не спешили стрелять, не желая зацепить первого противника Ивана, и поспешили к ним, также решив вступить в рукопашную.
Уворачиваясь от клинков дронов, Рыков нанес несколько сильных ударов, но большого урона не нанес, а когда в пылу схватки решил блокировать удар стальной конечности, его левая рука тихим хрустом уведомила хозяина о закрытом переломе. Пинком отшвырнув от себя одного дрона и перекатом уйдя от второго, Иван поставил кости на место и запустил процесс самоисцеления. Перелом сросся почти сразу, но дистанция с врагом была разорвана и роботы смогли открыть огонь.
Немного побегав по площади под прицельным обстрелом из лазерных пушек и плазмометов, которые очень быстро изменили городской ландшафт не в лучшую сторону, Рыков снова подобрался к одному из дронов достаточно близко для того, чтобы оторвать руку с встроенным клинком и уже им отсечь противнику голову. Вот только он сделал это недостаточно быстро, и плазменный заряд дрона номер два прожег в его груди большую сквозную дыру.
Ранение не было смертельным: регенерация Даркенвэй могла восстановить сердце, легкие, ребра и позвоночник за счет внушительной мышечной массы Рыкова, но этот процесс не был мгновенным. И дрон не собирался дать ему на это время – подошел почти вплотную к упавшему агенту, чтобы сжечь голову. И Иван не был Тоттенгрибером или Ичиро, чтобы выжить после такого.
Спасение пришло неожиданно и вовремя: четыре револьверных выстрела с механической точностью поразили стальное лицо дрона и он отвлекся, переключившись на нового противника.
Просперо – а это был он – стоял неподалеку с бледным и решительным видом, держа оружие обеими руками и прицеливаясь с еще большей тщательностью. Возможно, он хотел поразить «глаз» дрона, только этого Рыков уже не узнал: сгусток плазмы лишил инспектора Эспозито правой руки вместе с плечом, из обугленной раны торчали почерневшие кости.