– Прошу меня извинить за не вполне тактичное и корректное решение, – мужчина с тонкой виноватой улыбкой опустил взгляд, и я обратила внимание на белоснежный накрахмаленный воротничок его рубашки и шелковый синий галстук с причудливым светлым узором. – Я сильно волновался за тебя, Мира… Все же ты только начинаешь осваиваться в незнакомой чужой стране. Подумал, что может быть слишком опасно тебя отпускать без присмотра в первую самостоятельную поездку. Да, близ нашей венценосной столицы не свирепствуют разбойники, но случиться может всякое. Потому я приказал Неридле вшить в воротничок твоего платья крошечный следящий кристалл.
– Понимаю теперь, откуда у меня в дороге взялось навязчивое чувство, что за мной наблюдают, – сухо подтвердила я.
– Вот только связь получилась из ряда вон плохая, – с легким сожалением отметил герцог. – По магическому шару почти ничего не было видно, и еще меньше я мог услышать. Скудные обрывки среди помех. Потому я отправился домой при первой же возможности, сразу после речи первого министра, не дожидаясь окончания затянувшегося заседания. Полагаю, что всему виной твоя редчайшая для здешних жителей повышенная устойчивость к любому магическому воздействию. Даже моей хорошей знакомой, фее Лилии, стоило немалых усилий твое перемещение сюда. А магия фей издревле считается одной из сильнейших.
– Тоже заметила, что мадам Розочкина выглядела очень уставшей и с трудом смогла взлететь после нашего совместного с ней путешествия в вашу гостиную, – вспомнила я.
– И эта твоя необычная способность вполне объясняет то, что тебе удалось сделать практически невозможное – раздвинуть, приоткрыть простым прикосновением завесу на портрете и увидеть его фрагмент, – тихо сказал герцог.
– А я могу овладеть магией? Научиться колдовать? – воодушевилась я, позабыв о недавней обиде за слежку без предупреждения.
Стоило представить, какие заманчивые перспективы откроются передо мной после прохождения ускоренного волшебного курса, и прекрасное настроение тотчас вернулось.
– Нет, Мира, – возразил герцог, убивая на корню мои так пышно распустившиеся надежды, – сама суть твоего редкого дара противоречит этой возможности. Но в утешение скажу, что, пусть ты и не сможешь овладеть магией, но и она не властна над тобой в опасной мере. На тебя нельзя наложить ни одно заклятие, тебя невозможно проклясть.
– Теперь понимаю, почему так злились в бессилии некоторые мои особо упоротые враги, – я коварно усмехнулась и в запале употребило совсем не местное, привычное мне словечко. – Какими только сверхъестественными карами мне не грозили ненавистники! Оббегали всех бабок, дедок, теток и цыган, которые пишут в объявлениях, что уничтожат недругов под ноль. Обещали навести на меня сглаз и порчу, а все без толку! Мне их угрозы были по барабану. А эти дуры и дураки не понимали, почему я не сохну от их проклятий, даже платных, с гарантией, а только процветаю и хвастаюсь завидным здоровьем. Тогда я думала, что магии не существует, а вот оно в чем дело, оказывается.