– Я все поняла. Приму к сведению, – выдала стандартную фразу и тут же полюбопытствовала. – А Неридла и Питкен – тоже оборотни? Свинья и козел – я угадала?
– Они обычные люди. В королевстве не так много живет оборотней, как ты успела подумать. Большинство наших людей ничем не примечательны. В зверей или птиц они не превращаются, магией не владеют, – герцог прикоснулся к чашке, которая стояла ближе ко мне. – Угощайся, Мира. Не стесняйся. Чай почти остыл. А ты проголодалась с дороги. Пирожные очень вкусные, заказаны в столичной кондитерской.
– Благодарю, ваше сиятельство. Я попробую, – взяла чашку и крайнее шоколадное пирожное.
– Тебя можно поздравить, – с улыбкой сказал сидящий напротив мужчина, аккуратно подцепив пальцем тонкую ручку своей чашки. – Ты сегодня прошла трудное испытание.
– Испытание? – я чуть не подавилась.
– Я даже удивился, что ты поступила точно так же, как всегда делаю я, – пригубив чай, отметил герцог. – Наверное, я неправильный кот. Не могу давить мышей. Отпускаю их в лес. Даже схлопотал небольшой штраф лично от его величества за годовое непредоставление живого корма королевским змеям.
– Я… я, – некстати начала заикаться от нервов. – Не могла их отдать сборщику. Как услышала о тех ужасах…
– Вот видишь, Мира. Ты прошла проверку на милосердие. Значит, ты вовсе не неисправимая злодейка. Я только не могу понять одного… Почему ты много лет старалась быть той, кого все вокруг боятся и ненавидят?
– Слишком сложный и сугубо личный вопрос. Я имею право на него не отвечать?
– Разумеется. Это не допрос, а простая приватная беседа. Сменим тему. Лучше расскажу о придворных традициях.
Мы еще немного посидели за столом, съели по пирожному и выпили по чашке чая, а потом разошлись по своим спальням.
Я долго не могла прийти в себя от удивления. Лежала на кровати под одеялом и не могла уснуть несмотря на усталость. Причем самым невероятным для меня были даже не чудеса с превращениями в зверей и магией, а то, как вел себя Маурисио. Не пытался соблазнить меня, не начал приставать. Да что там говорить, ему бы ничего не стоило силой уложить меня на стол. Насколько помню из истории, дворяне со служанками испокон веков не церемонились. Он же обращался со мной как с настоящей благородной леди, и это мне очень импонировало, льстило моему самолюбию.
Уже казалось неважным то, кем он меня считает: хорошим, плохим, злым человеком, нужное подчеркнуть. Важно было то, что впервые за прожитые годы мужчина смотрел на меня не как на красивую куклу из магазина Интим, и не как на раскрытый кошелек, набитый купюрами, и не как на очередную ступеньку своей карьерной лестницы, а, наверное, как на достойного уважения партнера и еще немножко друга. Если я не ошиблась в своих странных выводах. Но я надеялась, что все правильно поняла.