А казалось, все шло так идеально! Море улыбок и заинтересованные взгляды, посылаемые друг другу, романтика летнего парка и подъем на чертовом колесе к небу, сладкое угощение и сдержанная попытка сорвать невинный поцелуй.
И в результате – почти провал.
– Я тебя чем-то обидел? – спросил Максим тихо, пытаясь найти хоть одну подсказку, где он оплошал.
– Нет, конечно нет!
Геля пыталась отвернуться, и Макс интуитивно понимал, что сейчас не стоит лезть ей в душу. Вместо этого Макс и сам отвернулся, стараясь придумать, как поступить дальше.
Молчать долго не получилось:
– Я… это из-за Ника?
Любой дурак знает, что тишина убивает едва зарождающиеся отношения. Это влюбленные могу молчать часами, чувствуя себя при этом совершенно комфортно. Если верить слухам, Максим никогда не испытывал подобных ощущений. И молчать, соответственно, не умел.
– Макс, я… прости. Давай не будем о нем?
Незаметно кабинка опустилась в самый низ, и пора было выходить.
«Слава богу», – Максим чувствовал, что контакт с Гелей нужно наладить срочно. И для этого, как ни странно, требовалось открытое пространство.
– Я не хочу давать, – начал он издалека. – Но…
– А я хочу, – перебила его Геля. – Слушай, это мои заморочки.
– Ты против поцелуев? – Максим заставил себя улыбнуться, хотя это и было чертовски сложно сделать.
Когда последний раз он так переживал из-за свидания? Ворошилов не брался уверять, что такое вообще случалось.
Во всяком случае, после того, как лишился девственности.
– Нет! – Геля вела себя странно. И это нельзя было не почувствовать. Нежная девочка Геля словно покрылась шипами, превращаясь в кактус. – Просто… Знаешь, я не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Ты, я, этот парк, ухаживания… Меня будто распирает изнутри от ожидания, что все это окажется обманом.
Брови Максима поползли вверх. Женская интуиция, чтоб ее!
Хотя что тут удивляться? Ворошилов успел заметить, что Геля улавливает малейшую фальшь – как ищейка, способная почуять труп через трехметровый слой бетона.
– Я не собираюсь тебя обманывать. – Максим коснулся руки девушки и с необъяснимым трепетом переплел их пальцы. – Гель, ты не первый день меня знаешь. Я… не лучший человек. И, наверное, зря надеюсь, что смогу тебе понравиться. Но ты нравишься мне. И меньше всего мне хочется, чтобы ты ощущала какой-то подвох. Неужели так сложно поверить, что я…
Геля следила за движением его губ, не пропуская ни единого слова. Максим чувствовал, с какой тревогой бьется девичье сердечко. И невольно испытывал легкую щемящую боль в груди.
Он правда не хочет ее обижать.