Чтобы начать новую жизнь.
— Ты не боялась, что коп сдаст тебя? — спросила я.
— Брэдли было невыгодно сдавать меня. Пятьсот тысяч наличкой — хорошая прибавка к пенсии. Как поживает старина Брэдли?
— Он умер! — сухо сказала я. — Фрэнк всего лишь пригрозил ему, рассказав, что он сделает с грязным копом. У старины Брэдли не выдержало сердце. Его можно было спасти. Если бы вовремя доставили в больницу. Но никто не сел за руль патрульной машины вместо него.
— Его сгубила жадность! — хмыкнула Моника.
Я обвела взглядом гостиную.
— Тебе нравится твоя новая жизнь, Моника? Или лучше называть тебя Шарлоттой?
— Нравится! Мне нравится этот крошечный городок на пять тысяч жителей. Мне нравится мой сосед, самый скучный мужчина во всех Соединённых Штатах. Уверена, что через полгода он сделает мне предложение. Он взгромоздится на меня сверху в брачную ночь и кончит через пять минут, заделав мне ребёнка. По выходным мы будем жарить барбекю на заднем дворе. Мы будем вместе возить собаку к ветеринару и ходить в супермаркет на углу за покупками. Скучная жизнь?
Нет. Идеальная!
— Ты как будто посмотрела рекламу и повėрила, что это — и есть счастье!
Моника холодно улыбнулась:
— Это моё счастье! Какое счастье у тебя, я понятия не имею!
Хотя ты же хотела приключений, драйва и секса? Ты получила их сполна! Радуйся, Николь!
Я покачала головой.
— Моника… Я хотела посмотреть тебе в глаза. Я до самого последнего момента верила, что ты просто запуталась. В самые тяжёлые моменты я всем сердцем верила, что у тебя не было другого выхода. Но ты всё рассчитала. Холодно и цинично. В твоих глазах только лёд и злость.
Моника резко встала, показав мне рукой на дверь.
— Это всё? Если так, то уходи!
— Я не хотела оставаться ни минутой больше в этом доме, Шарлотта.
Я встала и прошла через всю гостиную. Я остановилась возле двери:
— Ты поменяла имя. Но ты забыла поменять кое-что ещё…
— Что же? — поинтересовалась сестра.
— Своё сердце. Твоё сердце полно зависти и злобы. На отравленной земле никогда не вырастут прекрасные цветы.
Я вышла из дома Шарлотты.
Теперь я не могла называть её Моникой. Моника умерла…
Я прислонилась к двери на мгновение и прикрыла глаза, окончательно прощаясь с сестрой. Я отпустила её в этот момент.
Я вышла на улицу и медленно пошла в сторону автобусной остановки. Я брела, почти не разбирая дороги. Я понимала, что из близких родных у меня теперь осталась только одна мама и малыш, который еще растёт у неё в животе. Сестры у меня нет…
Я повернула за угол. Дорогу мне перегородил чёрный внедорожник.
Моё сердце бешено заколотилось. Из автомобиля вылез Фрэнк Голдман.