Ресторанчик был маленьким. Однако на входе стоял швейцар, который услужливо распахнул двери перед Иваном, в гардеробе вежливый благообразный старичок был готов принять верхнюю одежду, а в зале местный метрдотель, поприветствовав его, сопроводил до единственного остававшегося пустым на тот момент столика.
От красочных картинок в предоставленном графу Лудильщикову меню Иван не очень аристократично сглотнул вязкую слюну и почти жалобно попросил:
— Чего-нибудь мясного. Побыстрее и побольше, пожалуйста, после тренировки очень кушать хочется. И еще чего — на ваше усмотрение.
Официант не без труда подавил улыбку и услужливо склонил голову:
— Сей же момент исполним, сударь.
А дальше начался ЖОР. Не в том смысле, что граф уподобился своим первобытным предкам и разрывал поданное ему мясо руками. Нет, ел он вполне культурно, не чавкал, пользовался столовыми приборами, разве что мог в пылу битвы за сытость что-то напутать, воспользовавшись не той вилкой. Ел явно быстрее, чем предписывали нормы этикета. В другое время того количества блюд, что официант успел натаскать к нему на стол, хватило бы Ивану на целый день, если не больше.
— Нет! Вы только посмотрите! Как он ест? — донеслось до насыщающегося мужчины от столика, который стоял неподалеку. Да там все столики стояли неподалеку, ресторан то, как уже отмечалось, был невелик размерами. — Вот так и можно отличить истинного аристократа от всякого быдла, под него рядящегося.
Слова были, мягко скажем, хамскими. И, что самое важное, похоже, были сказаны именно в его адрес. Иван отложил в сторону столовые приборы и посмотрел в сторону говорившего. Там за столом сидела целая компания. Трое молодых людей и две девицы в дорогих, вызывающих одеяниях. И если Ивана до последних минут одолевал голод, то этих господ, наверное, жажда. Которую они утоляли исключительно алкогольными напитками, отчего одна из девушек почти лежала на плече своего спутника. И как только можно напиваться сразу после тренировки?
— Чего уставился? — заметив, что выбранная жертва обратила на них свое внимание, все тот же грубиян разошелся еще сильнее. — Так жрать способны лишь крестьяне сиволапые. Подлинно благородные люди вкушают пищу медленно, вдумчиво, чтобы лучше уловить весь букет вкусов. Повар же старался, деревенщина ты неотесанная.
Может, если бы наезд был совсем необоснованным, Лудильщиков и не принял бы его ТАК близко к сердцу. Но удар попал в цель. Этот невежда был не первый, кто указывал новоявленному аристократу на пробелы в его манерах. Вяземская вон, вообще грозилась договориться для Ивана об уроках по этикету. Но она действовала из лучших побуждений (хотя всё-равно обидно, признаться, было), а этот благородный пустобрех просто покуражиться решил. Что ж, пусть теперь не обижается.