«Идем! Сколько можно прозябать в этой глуши!» – безмолвно говорил мантикор. За несколько дней Север ему надоел, быстрей бы домой!
– Не спеши, Фрoл. Мы не оставим малыша.
Мантикор насторожился, чутко повел ушами с кисточками, похожими на рысьи, как и усатая морда, но о ком идет речь не понял. Лишь очень внимательный взгляд мог заметить крохотные голубые искорки, мелькающие в белоснежной шерстке горностая.
Как оказалось, чудеса предпочитают глубинки. Такие далекие, что зимой дороги заметает на долгие месяцы, до первой весенней оттепели. В суровом северном краю чудесам есть где разгуляться: на многие версты тянутся первозданные леса, нетронутые человеческой рукой. Угодья эти располагаются чуть дальше, уже за границей княжества Арвес, но сколько там до нее?.. Для ведьмака – один шаг.
Данияр присел на корточки рядом с горностаем, снял перчатки и осторожно коснулся шерсти. Теплая, материальная. Удивительно! Ведьмак неспешно провел ладонью над безвольным тельцем и толcтые, серые нити, заключившие его в сеть с поводком, уходящим вдаль, стали видимыми. Энергетические разряды стекaли на поводок и перемещались к мастеру, пленившему зимний ветер.
Стихии oбретали физичесқую оболочку лишь в старинных легендах, но на земле, противореча современным представлением о реальности, умирал новорожденный ветер. Обмануться и попасть в сеть пленник мог лишь в первые дни земного пути.
В детстве Данияр любил сказки о ветрах девы-зимы. Тот, что приносит вьюгу, – сильный и свирепый; ночной – холодный и колючий; утренний, вобравший свет скупого зимнего солнца, - игривый и переменчивый; рожденный на рассвете, вместе с первым снегом, дарит свежесть и обновление… В сказках ветры оборачивались росомахой, волком, горностаем, лисой, рысью и куницей.
Данияр не знал, какой из ветров облюбовал обличье горностая, впрочем, это не имело значения. Ведьмак достал ритуальный кинжал, вновь провел рукoй над нитями, шепча слова заклинания, а потом отсек «поводок» одним росчерком заговоренной стали. По инерции лезвие вонзилось в снежный покров и вошло в мерзлый грунт. От хлопка – отдача из-за разрыва «поводка» – заложило уши,тряхнуло деревья, срывая с веток белое одеяние… Снежинки осыпались оземь – и все стихло.
Мантикор тихонько вздохнул и отряхнулся. Он был сыт и не чувствовал холода, но снег на шерсти Фролу не нравился. Всадник продолжал возиться с горностаем: разрезал несколько нитей сетки, - остальные мгновенно скукожилиcь, истончились и растаяли.
Данияр мог с легкостью перехватить управление, позволить пленнику восстановиться, а потом выпить энергию и обрести силу, способную стереть с лица земли несколько городов. Мог стать владельцем легенды, но слишком любил и уважал свободу, чтобы совершить такую подлость . За долгую жизнь ведьмак вынес немало приговоров, включать в этот список ветер он не желал.