— Но если ты вздумаешь меня обмануть, если ты начнешь вести двойную игру….
С каждым словом он приближался ко мне и мне становилось жутко до одури.
— Я лично пущу пулю в твой лоб.
В этот момент он прикоснулся пальцем к моему лбу, наверное для того, чтобы я понимала, что он не шутил?
— Я не подведу.
Сказала так и не отведя взгляда от его глаз.
Я и вправду не подведу, сделаю все, чтобы ты мразь надолго меня запомнила.
— Ты ведь не думаешь, что я поверю тебе на слово? — усмехнувшись он отошел от меня и протянул руку к одному из амбалов.
Тот дал ему маленькую коробочку, которая привлекла мое внимание. Что в ней?! Что он, черт его возьми, придумал?!
— Здесь то, что поможет мне следить за каждым твоим шагом. Помимо того, что мой человек не будет спускать с тебя глаз.
— А здесь…
Он протянул вторую руку и в ней через секунда оказалась другая коробочка другого цвета.
— Здесь то, с помощью чего ты убьешь своего опекуна.
Сжав дрожащие от страха пальцы в кулаки, я с ужасом посмотрела на вторую коробочку.
Я не знала, что там находилось. Но судя по тому, как страшно улыбался Заур, я поняла, что ничего хорошего меня не ждет.
Я сидела в машине Заура и нервно теребила браслет на руке, который мне дали сегодня утром и сказали, что в него встроена прослушка, а это значит, что теперь каждое мое слово будут слышать.
Да, на это я совершенно не рассчитывала. И если честно, то я боялась того, что будет.
Если они все еще не знали о ребенке, значит Глеб не распространялся об этой информации. Потому что начальник охраны уже бы давно об этом доложил.
Но какие были шансы, что, увидев меня в заброшенной доме, всю грязную и измученную он первым делом не спросит о ребенке?
Если эти твари о нем узнают, они сразу будут бить по самой больной точке, а я не готова подставлять нашего малыша. Не готова делать его мишенью. Я должна его защитить.
Меня одели в лохмотья, измазали всю в какой-то саже и грязи. Если честно, то я могла бы прям сейчас в таком виде пойти просить милостыню и создать не хилую конкуренцию на вокзале бездомным.
Я молча выполняла все что мне говорили. Я боялась, что он может передумать. Боялась, что все отменится в самый последний момент, что что-то может пойти не так.
— Чернов уже мчит сюда со скоростью ветра, — с противной улыбкой на губах произнес тот ублюдок, — не разочаруй меня девочка. Ты знаешь, что должна ему сказать.
— Я не видела лиц, слышала только голоса, у меня постоянно были завязаны глаза. Я ужасно боялась и молилась, чтобы мне ничего не сделали…
Я повторила все, что он твердил мне все утро. Я запомнила каждое слово.