— Глеб…
Разлепляю губы, зову его. Поверить не могу, что он рядом. Мне же не показалось, что я слышала его голос? Не показалось?
— Как видишь пришла в себя. — Слышу еще один голос. Мужской. Не знакомый и тут же напрягаясь.
Делаю еще одну попытку открыть глаза. И у меня получается. Щурюсь от яркого света, но все же открываю.
— Тсс…
Чернов сидит рядом со мной и всматривается в моё лицо. Сканирует внимательным взглядом, а мне хочется кинуться ему на шею и разрыдаться. Забраться ему на колени как маленький ребенок и уткнуться носом в грудь. Я так по нему скучала. До ужаса. До дичайшего ужаса. И сейчас не могу поверить своим глазам.
— Глеб, — всхлипываю и пытаюсь подняться с кровати, но у меня не получается, стоит мне лишь пошевелиться, как я чувствую адскую боль в левой руке.
— Ай, — вскрикиваю и тут же поворачиваю голову в сторону. Из моей вены торчит игла и я тут же начинаю паниковать.
Тянусь пальцами к игле, хочу выдернуть ее из себя, но мне не дают. Чернов перехватывает мою руку и отрицательно качает головой.
— Нельзя, малышка, не трогай.
— Что это? Зачем?
Оглядываюсь по сторонам и вижу мужчину с боку от меня. Он внимательно на меня смотрит, я вижу его впервые.
— Кто это?! — дергаю рукой, снова шиплю от боли. Я не знаю его, а что если это еще один человек того ублюдка? Что если он окружил меня со всех сторон?!
Паника накрывает с головой. Перевожу взгляд на руку и вижу, что браслет на месте. Значит нас прослушивают, значит могут слышать каждое слово.
— Алиса, успокойся, — чувствую, как Глеб пытается меня встряхнуть, привести в чувство, а я впиваюсь взглядом в неизвестного мне мужчину. Смотрю с опаской, я подозреваю всех, каждого.
— Это врач.
Глеб смыкает пальцы на моем подбородке и заставляет посмотреть на него.
— Слышишь? Это врач. Он мой хороший друг, все хорошо, ему можно доверять.
Никому. Никому нельзя доверять! Так и хочется это крикнуть, но вместо этого я просто глубоко дышу. Нельзя. Мне нельзя говорить ничего лишнего.
— Хорошо.
Выдыхаю и смотрю в глаза мужа. Такие любимые и красивые глаза. Всматриваюсь и понимаю, что я не смогу молчать. Не смогу скрывать от него то, что на мне прослушка. Не смогу ему врать. Мне нужно найти способ ему все рассказать, рассказать так, чтобы никто ни о чем не догадался.
На глаза наворачиваются слезы, я всхлипываю, тело начинает дрожать, и я не могу остановиться. Рыдаю как маленький ребенок, Глеб подсаживается ближе, а после все-таки выдергивает из моей вены иглу.
— Нахер все это! — притягивает меня к себе, усаживает на колени, а я вжимаюсь в него так, что дышать становится трудно.