— Сколько уже часов? — Марк повернулся к плите и непонимающе уставился на электронные цифры.
— Не часов, а сколько времени, — поправила и поднялась. Зашуршала фантиком, забросила в рот арбузную карамельку и высунулась в коридор.
В ванной до сих пор вода шумит — Руслан по утрам не душ принимает, а плавает, как рыба. Хорошо, что у нас несколько ванных комнат, иначе собрать семейство за столом удалось бы лишь к полудню.
Прошла по коридору и постучала в косяк костяшками пальцев.
— Рус, ты скоро? — позвала негромко. — Завтрак стынет.
Вода тут же смолкла и послышалось шлепанье босых ног. Дверь распахнулась, и Руслан шагнул на меня из облака пара.
— Что делаешь, — шикнула, возмутившись, когда он прижал меня к мокрой груди. — Руслан, дети завтракают!
— Значит — не видят, — рассудил он и втянул меня к себе в ванную.
Ни боксеров, ни полотенца вокруг бедер — идеальный и голый…друг моего мужа.
Я замужем уже пять лет, а до сих пор не привыкну, что мои дети носят разные отчества, что я каждую ночь укладываюсь в постель с двумя мужчинами — и это нормально, ведь так правильно для нас.
А остальные пусть сходят к черту.
— Мир еще не вернулся? — Руслан повернул ручку, запираясь.
Качнула головой. Здесь, в распаренной ванной, тут же стало жарко, горячее, рельефное тело, по которому сбегают капли воды приковало мой взгляд.
Руслан потянул с меня футболку и я, сдавшись, подняла руки. Осталась перед ним в домашних леггинсах и охнула, когда он наклонился и теплыми губами скользнул по груди, втянул в рот сосок.
— Марк отказался кашу есть, — шепнула не к месту. Руслан поднял голову, и в сощуренных глазах блеснула усмешка.
— Яна, — глухо простонал он мое имя и оставил влажный поцелуй на груди. — Умеешь ты время выбрать.
Он поднял руку, стянул с сушилки белое полотенце, а я залюбовалась на его могучую голую спину.
— Без отца завтракать не хочет? — Руслан замотался в полотенце. — А Маргарита Руслановна?
— Ест, — улыбнулась. И попятилась к двери, поймав жадный взгляд на своем теле. — Рус, футболку верни. Я, вообще…за тобой пришла.
— Да, босс, — он протянул мне влажную футболку, пробежался пальцами по мокрым блестящим волосам. — Пять минут и выхожу.
Торопливо оделась и выскользнула в коридор.
И тут же попала в крепкие мужские объятия.
— Привет, — шепнул на ухо Мирон. — Я еду, тороплюсь. А тут идиллия. Не ждете, значит?
В одной его руке шлем, в другой букетик полевых цветов. На муже куртка-авиатор, свободные брюки, на макушке солнечные очки.
От него пахнет пылью. А еще свежим ветром, азартом, победой — сын теперь не отлипнет от него весь день.