— И что можно было делать в туалете школы пятнадцать минут? – задумчиво добавил Коля.
— Вроде, не пятнадцать, а двадцать. Или даже двадцать пять минут ее не было.
— Скажите еще, что час, – нахмурился Руслан. — Идиоты. Скорую и полицию кто-то вызвал хоть?
— Я, – прозвучало робкое за моей спиной.
Значит, вызвали.
Может, все же… хотя, нет. Мертва однозначно.
Но почему все думают на меня? Из-за некрасивой сцены, которую Алла устроила? Так из-за этого не убивают. И прозвища ей давала не я, я точно не знаю, кто, но подозрение имеется. И бикини не резала. Помню тот случай – мы ждали своей очереди, Алла вышла из бассейна без низа от купальника, и все смеялись.
Я тоже смеялась, хотя смешного было мало.
Глупая, жестокая шутка. Уверена была, что это кто-то из парней.
— Я ничего из этого не делала. Прозвищ не давала, и… да нормальные у нас отношения были.
— Ян, я, конечно, на твоей стороне, но здесь же все свои, – Марина не стала приближаться, говорила мягко, и смотрела при этом то на нас с Мироном, то на тело Аллы. — Да и полиции не стоит врать, это подсудное дело, к слову. Алла на тебя часто жаловалась в школе, и никаких хороших отношений между вами не было. Ты обижала ее.
— Я?
— Она и мне жаловалась. Только сегодня, – встряла Полина. — На грубость Яны. Не выдержала, перепила, накинулась на Яну. А та решила отомстить.
— Чокнутые, – простонала я, не сдержавшись.
За свою свободу я спокойна, в конце-то концов, в школе должны быть камеры, и можно будет ясно увидеть, что время я провела в туалете, а не где-либо еще. Но вся эта ситуация просто поражает.
Алла. Ее тело. И ненависть ко мне.
— Яночка, я помогу с адвокатом, – бросила Марина. И ласково так, будто сестре.
— Мне адвокат не нужен, – рявкнула я.
— Вот именно. В полиции не идиоты вроде вас работают, – кивнул Мирон, и снова попытался утянуть меня от толпы, но мне почему-то важно это – услышать и увидеть, что обо мне думают все эти люди.
— Слышите сирену? – Коля достал еще одну сигарету. — Сейчас приедут, и все выяснится. Жаль, что Маринка лапала Аллу, и правда отпечатки останутся.
— Вы ведь видели, что я просто решила ее перевернуть, и дурного не делала.
— Как и я! – сжала я кулаки от гнева.
О Марине заботятся, а меня, получается, готовы просто так обвинить? От скуки? От ненависти?
— А кто еще, кроме тебя? Мы все здесь свои, а ты, считай, чужачка. И отношения у вас были так себе. И пропала ты якобы в туалете как раз после ссоры с Аллой. Ничего, – Коля выдохнул ароматный дым, — защитники у тебя есть: Мирон, Марина и Рус. Так что уверен, отмажут.