— Ненавижу, — шепнула.
— Сюда подошла. Живо, — прикрикнул он. И вдруг поменялся в лице.
Оглянулась. И увидела подругу, Марина, беззаботно помахивая сумочкой, повернула из-за угла.
— Марина! — бросилась к подруге.
Я ускорилась, а она, наоборот, замедлила шаг, сощурилась на отца, на меня.
— Марин, — остановилась рядом и осторожно обернулась через плечо.
Тарас не стал прятаться от дочери, идет на нас.
Вцепилась в ее руку.
— Твой отец…
— Вижу, что не брат, — она стряхнула мои пальцы и поморщилась. — Ну что? Довертела задницей? Мирона мало, Руслана, теперь еще и папа.
— Ты совсем спятила? — отступила, пораженная таким обвинением. — Он меня преследует. Прохода не дает.
— А нечего было сиськами перед ним трясти, — что ни слово, тем неузнаваемее ее лицо становится. Она посмотрела в глаза прямо, и столько презрения я в жизни не видела. — А я тебя подругой считала, — плаксиво закончила.
— О чем шушукаетесь? — Тарас поравнялся с нами.
Они с Мариной обменялись взглядами, и мне почудился заговор, в этих кратких переглядках.
— Да вот, пап, Яна хвастает, сколько у нее поклонников развелось, — Марина поправила сумочку на плече. — Ни стыда, ни совести. Встречается с Мироном, а сама…
Подавленно замолчала и попятилась.
Немыслимо.
Это просто…
— Да вы оба больные, — оглядела отца с дочерью. — Уроды, — выплюнула.
И бросилась обратно к дому.
Глава 25
— Эй, девчонки, скидывайте платья. А лучше вместе с бельем, — к нам подбежал неугомонный Карим. — Повеселимся как в старые добрые.
— Что, может, еще сыграем в «Семь минут на небесах», а? — поддел Карима Ильяс.
Я фыркнула — вот дураки.
— Друг с другом и играйте, мальчики, — подмигнула я, и Карим возмущенно запыхтел. — А что? Запретесь с Илей в шкафу, а мы будем прислушиваться, чем вы там занимаетесь. Вы ведь у нас — любители конкурсов и игр.
— Все знают, чем они будут заниматься, если в шкафу запереть, — Мирон отстранил Марину. — Накурятся еще сильнее.
— Это мы можем, — расхохотался Ильяс.
— Так, сейчас будет стриптиз. Смотрите, и учитесь, как надо. Иля, врубай музло, — скомандовал Карим.
Он отошел от нас на пару шагов, огляделся, убедившись, что все смотрят. Ильяс включил «Sweet Dreams», и под безумно сексуальный голос Энни Леннокс Карим, явно передразнивая какого-то провинциального стриптизера, начал раздеваться.
— Да, девчонки, я горяч, — он покрутил штаны в руке, и отбросил их на фигурный куст.
— Очень горяч, — хихикнула я.
Напряжение начало спадать — Мирон рядом, они с Русом оба целые и невредимые, а Марина… да и черт с ней. Пусть что хочет, то и делает — сегодня я окончательно в ней разочаровалась. Слишком много событий, и даже происшествие с Аллой в них вписывается.