И увидела лицо Руслана.
Бешеное.
— С ума сошел? — прохрипела я.
Оглянулась нервно — Рус нагнал меня у той самой комнаты, где совсем недавно я «мило» беседовала с его невестой. И здесь же валяется брошенное свадебное платье неаккуратным ворохом.
Марина слетела с катушек.
Как и ее жених.
— Отойди, я выйду, — прошептала я, но не сдвинулась с места.
Также, как и Руслан. Он спиной загораживает дверь. Застыл, как перед прыжком.
— Рус?
— Люблю, когда ты называешь меня по имени. Повтори еще раз, — он сделал медленный шаг ко мне.
Я отступила. Сердце стучит так громко, что, кажется, это слышно во всем доме. Оно качает кровь, а в крови разлит страх и азарт. И не страх, а азарт заставляет меня отступать от Руслана.
Я отчетливо понимаю, что дразню его, но ничего не могу с этим поделать.
— Руслан, — нервно облизнула губу, и мужской взгляд потемнел, — давай не будем усложнять. Мой ответ по-прежнему — нет.
— Плевать на слова, Яна. Яночка, — протянул он, и ласковый вариант моего имени прозвучал отнюдь не ласково, — игры закончились, ты ведь понимаешь?
— Отпусти, — пискнула, оказавшись в его руках.
Не отпустил.
Вжал в себя, и толкнулся бедрами в мой живот. Я ахнула от того, что почувствовала — железную эрекцию, которую не скрыть.
— Отпусти, — повторила тихо, уже почти сдавшись…
Почти.
А окончательно я сдалась, когда на меня обрушился ураган. Обжигающие поцелуи — не такие, как на кухне, тогда я еще могла соображать хоть краем сознания. Сейчас — нет. Полностью отдалась его губам, рукам, ощущению раскаленной кожи.
Руслан пышет жаром, и я жадно греюсь об него, отвечаю поцелуями на поцелуи, не могу жить без его губ, дарящих наслаждение. Рус клеймит своим голодом мою шею, спускается ниже, захватывает в горячий плен соски. Мучает.
Я уже без одежды — не понимаю, сама ли я разделась, или Руслан сорвал с меня все.
Я совсем обезумела. Как и Руслан. Мы словно под дизайнерской наркотой, только мой наркотик — это он.
Почувствовала его руки на бедрах, что подхватили меня, а затем опустили на что-то мягкое, ласкающее кожу, и… белое. На свадебное платье.
— Нет! — Вскинулась я, но Руслан надавил на мой живот, удерживая, а сам начал быстро стаскивать одежду, справляясь одной рукой. — Это платье Марины, это…
— Плевать, — рыкнул он, расправляясь с брюками. — Её нет. Ни для тебя, ни для меня.
Какая-то часть меня кричит от ужаса, от самой себя, но еще… еще я получаю низменное наслаждение. Не от того, что мы с ее женихом лежим на свадебном платье, безжалостно мнем его. А потому что Руслан никогда не был её, Марины. Он всегда был моим. И сейчас я верю — что нет Марины, и не будет, что она лишь досадное недоразумение, как и это платье.