Ощутила, как палец выскользнул, и вместо него ко входу пристроилась горячая упругая головка.
— Нет, нет, нет, — в беспамятстве повторила и снова выгнулась, когда мужская ладонь уперлась между лопатками удерживая меня на месте.
— Да, да, Яночка, — повторил кто-то из них, я уже не различила голоса. И пугливо, будто меня на месте преступления застукали, дернулась, услышав звук хлопнувшей двери.
Глава 37
Я растянута до предела. В лоне пульсирует член Мирона, заполняющий меня так, что, кажется, еще миллиметр его длины, и я не выдержу. И Руслан сзади, он еще не вошел, только головка слабо давит, вклинивается в меня.
Это так порочно, что я тону в этой сладкой боли и испуге.
И слышу хрип:
— Что это… что за… Руслан! — завизжала Марина.
Я не вижу ее. Я слышала хлопнувшую дверь, сейчас я почувствовала, как Руслан отстранился. Давление его члена исчезло, но я не смотрю на них.
Только на Мирона. Испуганно.
— Марина, выйди, — спокойно бросил Руслан.
Сжалась от этой ситуации. Боже, Марина здесь, она видела. Она всё видела, как я с её братом и женихом, и… и я ведь думала об этом, когда была с Русланом. Даже хотела, чтобы она вошла и поняла, что он больше не её, что он мой, что всегда моим был.
Но то был бред.
И сейчас я больше всего хочу провалиться сквозь землю.
— Марина. Вон! — рявкнул Мирон, и ссадил меня с себя.
Буквально через долю секунды на мне оказалась футболка. По запаху определила — Руслан. Он на меня её надел, закрыл от взгляда его невесты.
— Это что? — разревелась Марина. — Что вы устроили? Что за бордель? Я же… я… это моё платье. Моё!
Услышала топот, звук пощечины, и с ужасом поняла — мне пора взглянуть страху в лицо.
И я обернулась, обнимая себя руками. Футболка длинная, совсем немного выше колен, она как платье мне, но я все равно голая под ней. И Марина видела. И я… я снова позволила сделать с собой это, только теперь я не могу сказать, что меня обманули.
Я желала этого. Не одного Руслана, не одного Мирона.
Их.
Вместе.
Чтобы брали, чтобы подчиняли, чтобы делали меня своей. Чтобы пошло, эгоистично трахали, используя моё тело для собственного удовлетворения. И чтобы нежно любили.
А сейчас я даже не то, что голой себя чувствую. Я словно кожи лишилась.
Обернулась, и взглянула на Марину. Рус не одет, его щека пылает, как я понимаю, от пощечины. И Марина у его ног — красная, в слезах и ярости. И смотрит она на меня глазами полными ненависти.
— Сука! Ты специально? И не одного, а сразу обоих у меня забрать решила? — прошипела она.
Я перевела взгляд на Мирона. Он не меньше моего виноват, и изначально он и подтолкнул меня к такому шагу, но я всегда помнила одно — виновата всегда женщина. В глазах мужчины. И именно в его глазах я ожидала увидеть обвинение, сочувствие к сестре.