— Ненавижу тебя. Всегда ненавидела, и… и все ты хотела, дрянь! Специально ведь именно здесь устроили этот разврат, мне в лицо плюнуть захотела? Я ненавидела тебя, ясно? — повторила Марина, пылая обжигающей меня ненавистью. — И ты меня ненавидела, я это видела. Всегда меня затмить пыталась, знала, как для меня важно было понравиться людям, но появлялась перед ними, и меня не замечали. Даже родной отец не замечал! Всегда ты была. Ты! И брата отняла, и… и жениха! Нет, — рассмеялась она, мотая головой, — Что это я? Руслана ты не отнимешь, и свадьба будет. А ты будешь её снимать!
— Марина…
— Заткнись! — завизжала она, перебивая Руслана.
— Так, хватит, — рявкнул Рус, и обхватил плечи Марины. Грубо сдавил, я вижу, как ей больно, и как она не в себе. — Я уведу её.
— И ты уведи меня, — прошептала я Мирону. — Сейчас мне лучше уйти.
— Уйдем вместе, — кивнул Мирон, приобнимая меня.
Мы застыли в комнате. Ждем, что Руслан уведет Марину, но она будто с цепи сорвалась, повисла на Русе, пинает его, и изрыгает проклятья мне в лицо.
Она абсолютно сумасшедшая.
И она полна ненависти.
— Я вас всех ненавижу! — взвизгнула она, и каким-то чудом вырвалась из рук Руслана.
Упала на пол, и вскрикнула от боли.
Я успела увидеть нож, саданувший Марину по ноге при падении. Тот самый нож, который принес Мирон. Этот нож поранил его сестру. И теперь он в ее руках.
— Рус, держи ее, — выкрикнул Мирон.
В его голосе не осталось холодности, только испуг, ведь взгляд Марины нацелен на меня.
Все как в замедленной съемке. Я четко вижу каждое движение, и я даже осознаю, что происходит.
Вот Руслан хватает воздух руками, не успевая поймать Марину; вот она рывками несется на меня, и её ноги уже на том самом платье, очень близко ко мне. Буквально в шаге. И нож… мне нужно отклониться, но я не успеваю, я могу только смотреть, но не двигаться.
Зато Мирон смог.
Он загородил меня собой в самый последний миг.
Я успела увидеть, как меняется выражение лица Марины со злорадного на напуганное, а потом Мирон осел к моим ногам.
А в груди его нож.
Глава 38
Сижу на больничной лавке, и смотрю на свои руки.
Кровь с них вытерли. Ладони чисты, но я до сих пор вижу, как с них капает вязкая кровь. Загустевающая от воздуха. Темно-красная, почти черная.
— Ян, — Руслан сел рядом со мной, приобнял. — Пока не пускают, но я уверен, что все будет хорошо.
Хорошо? После ножа в грудь?
Мирон не умер до приезда скорой только чудом.
Марина визжала, скукожившись у стены, оглушала криком. Руслан вызывал скорую, пытался привести всех в чувство, а я… я зажимала рану Мирона, пачкаясь в крови. И не слышала звука его дыхания. Не слышала биения сердца.