— Мак, — хочу привлечь его внимание.
— М-м? — поднимает голову.
— Мы не предохраняемся, — напоминаю ему.
— Это проблема? — выгибает бровь.
— Ты же знаешь какие могут быть последствия? — решаю уточнить.
— Дочку. Я делаю дочку. Мишке нужна сестренка. А я хочу миниатюрную копию своей любимой женщины, — говорит так, будто все уже решил.
— А меня спросить не хочешь? — нарочито хмурюсь, показывая недовольство.
— Хочу, — кивает с мальчишеской улыбкой на губах.
— Ну? — жду нетерпеливо.
А он вместо вопроса входит в меня медленно. Волна возбуждения прокатывается по телу. Выгибаюсь дугой. Так хорошо.
— Выйдешь за меня? — у самого уха звучит его голос и снова движение бедрами срывающее с моих губ стон. — М?
— Да, — с придыханием от захлестывающих меня ощущений.
— Да? — усмехается и продолжает двигаться. — Что именно “да”?
— Выйду за тебя, — еле выговариваю буквы. — Боже, Мак…
Эту ночь перетекающую в утро Макар любит меня долго, нежно, то срывается в нетерпении, то снова сбавляет темп.
Перед его будильником я засыпаю. Нет, я просто отключаюсь. И не знаю сколько сплю. Кажется, я давно так не терялась во времени. Когда открываю глаза в окна во всю лупит солнечный свет. Я поворачиваюсь на бок, но мужчины рядом нет.
Закрываю глаза. Все похоже на сладкий сон. Прокручиваю воспоминания вечера. Хочется улыбаться.
Мишка!
Вскакиваю с постели. Еле поднимаюсь на ноги. Слабость в каждой клеточке. Надеваю халат, который оказывается на подлокотнике аккуратно сложенным. И иду на звуки в сторону кухни. А там…
— Папуль, смотли, — на стуле у стола рядом с Макаром стоит Мишка. Он черпает поварешкой из кастрюли и выливает что-то на сковороду, которую держит Мак.
— Отлично, — хвалит он сына и распределяет тесто по поверхности сковороды, ставит на плиту.
Мак в одних домашних брюках очень колоритно смотрится у плиты. А Мишка в шортиках с майкой. До слез милая картина.
— Ой, мамочка, — оборачивается сын. — А мы с папулей готовим завтлак. Мы молодцы, да?
— Да, вы большие молодцы, — отвечаю.
Мак оборачивается, ловит мой взгляд. Проходится по лицу, словно ищет что-то.
— Ты выспалась? — спрашивает.
— Угу, — киваю и заливаюсь краской.
Макар довольно лыбится и продолжает готовить.
А я счастлива и впервые за много лет спокойна. Теперь то точно будет все хорошо. По-другому и быть не может.