— Хорошо, — сажусь за стол, передо мной тут же появляется тарелка с салатом. — Спасибо, — благодарю домработницу.
— Все успеваешь? Восстановила пропущенное? — продолжает спрашивать.
Я не понимаю, что происходит. Разглядываю маму. Она на удивление трезва. Стало быть, знала, что отец сегодня приедет.
— Да.
— Ничего нам с отцом рассказать не хочешь? — ее бровь взлетает дугой.
— Дорогая, ты к чему все это? — отец, видимо, тоже ничего не понимает.
— А ты спроси у своей любимой дочурки, — оба родителя смотрят на меня.
— Я не понимаю, что должна вам сказать, — пожимаю плечами, а у самой бешено бьется сердце.
— А ты поделись с любимыми родителями, от кого залетела? — взвизгивает мать.
У меня выпадает из рук вилка.
— Что? — отец впивается в меня колючим взглядом.
— А то. У меня полно знакомых. И даже в той клинике, где сегодня была она. Так от кого ребенок? От Красовецкого? — спрашивает она.
— Нет, — отвечаю, прекрасно понимая, что сейчас будет.
Боже мой, Макар, какая я у тебя дура. Какая же идиотка!
— От шавки, охранявшей тебя? — вскрикнул отец, ударив кулаком по столу.
Молчу.
— Моя дочь раздвинула ноги перед кем? Перед дворнягой!
Боже, это какой-то дурдом. Как я могла выбрать их? Как?
— Завтра же едешь на аборт, — холодно и спокойно проговорила мать. — Я уже записала тебя к своему знакомому врачу.
— Ты правильно все решила, дорогая, — спокойным голосом проговорил отец.
Я смотрю на своих родителей и не понимаю, как я не могла раньше этого в них увидеть? Правильно мне все сказал Макар. А я? Боже…
Поднимаюсь из-за стола. Родительские взгляды тут же впиваются в меня.
— Я не буду делать аборт, — отступаю.
— А тебя не спрашивают, — говорит отец. — Завтра как миленькая и послушная дочь сделаешь то, что тебе говорят. Скажи спасибо, что Эд об этом не узнает.
— А что мне ваш Эдик? Что? — повышаю голос на отца. — Ты с ним какие-то темненькие делишки крутишь? Меня пообещал? Или это такой прекрасный шаг для слияния капиталов? — вдруг озарило меня. — Да ладно, папа? И ты готов отдать меня ему?
— Ты учишься в самом престижном вузе страны. Ты живешь на мои деньги. И ты сделаешь все, что я тебе скажу.
— Да как бы не так! — огрызнулась.
Взмах руки отца и щеку опаляет огнем. Отшатываюсь от него. Больно.
— У нее же сотрясение! — взвизгивает мама, только отцу все равно.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — процедил сквозь зубы. — А теперь пошла вон, — указал пальцем на лестницу.
* * *
Я всю ночь проревела в подушку. Писала Данилу, но он и предыдущее сообщение не сразу прочитал. А раз их нет в городе, то, скорее всего, он вообще мне не ответит. Писала девочкам. Обе меня успокаивали. Советов не давали. Я понимала, что все должна решить сама.