Заветная кринка с прокисшим молоком (в простонародье — кисляк) наконец дождалась своего часа — кто бы знал, каких трудов мне стоило не использовать его и ограничиваться только морковкой. Белёсая жидкость с зёрнами творога на дне без раздумий отправилась в муку, за ней последовали: пара яиц, соль и щедрая щепотка соды. Ну а дальше я с упоением вымешивала тесто, прежде чем оставить его “подышать”. И эта часть оказалась самой простой, потому что передо мной появилось новое испытание — готовка на открытом огне.
Вначале я попыталась запечь пирожки, но невозможность во время работы отрегулировать жар превратила первую партию в угольки с сырой серединкой. Пустить скупую слезу не удалось, хоть и очень хотелось. Уж больно трудно доставались мне продукты — и это ещё спасибо Айю, так бы пришлось, день-два ждать пока Барст продаст мех.
После неудачной попытки я решила уменьшить огонь, вытолкав кочергой на каменный остов у очага самые толстые головешки. Они, конечно же, неудачно приземлились, разлетаясь по полу опасными средоточиями будущего пожара. Следующие полчаса я, стиснув зубы, ползала с мокрой тряпкой, исправляя свой косяк. Ну а что оставалось делать, если все емкости были заполнены водой, чтоб во время готовки не топить новую порцию снега и не ждать пока она закипит. Выкручиваюсь, как могу.
В итоге пришлось остановиться на усредненном варианте тепловой обработки — то ли жарить, то ли печь пирожки на противне, используя не огонь, а жарко горящие угли. Так было дольше всего, но зато все изделия хорошо пропекались и прилично поднимались, а затем не сдувались как воздушные шарики. И главное — не подгорали!
Первую пробу сняла вечно голодная фея. Её то и дело будил запах свежей выпечки, но не пропеченное тесто есть она отказывалась, а вот удачный вариант проглотила, кажется, не жуя.
Лишь увидев блаженство на детском личике Айю, я осмелилась на финальный заход. А потом умудрилась уснуть!
Сгореть пирожкам не дал не только приход Аринки, но и бабушка, которая, оказывается, зорко следила за сдобой, пока я сонно пускала слюну на рукав своего нижнего платья. Так уж вышло, что после всех моих танцев с бубном у очага в комнате было, не просто тепло, а впервые на моей памяти жарко. О том, что из-за этого мне теперь снова придётся плестись за дровами, я пыталась не думать.
— Как вкусно пахнет, — первым делом сказала моя помощница, едва скромно переступила порог нашей с бабушкой лачуги.
— Ты на вкус оцени, — зевнула я и, взяв пирожок с предыдущей удачной выпечки, чуть ли не силой впихнула его девушке.