В дверь снова постучали. Я со стоном привел тело в вертикальное положение и тут же уронил лицо на ладони. Это ж надо было уснуть за столом в кабинете! Всё тело ломило, спина болела, ноги затекли, а во рту было ощущение настолько паскудное, что казалось, будто там кто-то сдох. Ленин! На кой черт Викторович притащил мне этого Ленина? И что это за бумаги?
Каллиграфическим почерком Белозора на первой странице бумажной стопки значилось: "СЕКРЕТЫ ФАНЕРНОГО ПРОИЗВОДСТВА". Та-а-акс, и какого черта он это мне на стол положил, и почему у ребят на верстке не распечатал, а корячился от руки?
— Гера, ты на работе? — голос был молодым, женским и весьма приятным.
Пока я пытался сфокусировать взгляд на двери и понять, почему она покрашена белой краской и откуда взялась дверная ручка такой архаичной конструкции, в кабинет вошла весьма примечательная особа лет двадцати пяти-тридцати. Даже утренний бодун начал постепенно проходить! Аккуратные туфельки на невысоком каблуке, стройные загорелые ножки, легкое летнее льняное платьице, шнуровка, только подчеркивающая приятных обводов бюст крепкого второго размера, русые волосы, стриженые под каре… А еще — серые глаза, легкий румянец, чуть вздернутый носик и всё остальное, что делает белорусок такими уютными и привлекательными. Наконец мой медленно ползущий по ее фигуре взгляд остановился на лице нежданной гостьи. Брови девушки были нахмурены!
— А-а-а-а, так ты тут! Фу, открой окно! — тут же наморщила она носик. — Ты что — пил?
Ее взгляд переместился под стол, я волей-неволей проследил за ним и сглотнул: вместо бутылок из-под вискаря там тихо-мирно располагалась коньячная ёмкость с надписью "Двин". Вот это было уже страшновато — коньяк? Откуда в моем кабинете коньяк, я его на дух не переношу! Я что, догонялся третий раз?
— Гера, крутись как хочешь, но планерка через двадцать минут у шефа в кабинете, и мы очень ждем в номер твой материал по ПДО, — она развернулась на каблуках и подол платья, взметнувшись чуть выше приличного уровня, обрисовал очертания ее крутых бедер.
"Арина Петровна, ответственный секретарь,"- мелькнула в голове мысль-узнавание. И вдогонку — фамилия: Езерская. Какая, нахрен, Езерская? Ответственным секретарем в нашей районной газете "Маяк" (между прочим, самой успешной в области, благодаря всё тем же соцсетям, будь они неладны) была Виктория Якимович, интеллигентная женщина возраста постбальзаковского, а не какая-то Езерская с загорелыми ногами!
Дверь, захлопнутая Ариной Петровной, грохнула, на пол упал кусочек штукатурки. Штукатурки? Мой кабинет, обитель отдела городской жизни, был обклеен довольно дурацкими однотонными салатовыми обоями, и натяжные потолки установили давно, еще до первого моего контракта в редакции… Это, черт его дери, был НЕ МОЙ КАБИНЕТ и НЕ МОЯ РЕДАКЦИЯ!