Архетип Апокалипсиса (Эдингер) - страница 36
Глаз Господа
Итак, у Агнца Апокалипсиса «семь очей», очей Бога. Тема Божьего глаза, о которой я писал в других своих работах, крайне важна для архетипа Апокалипсиса[12]. Когда Самость дает о себе знать, эго кажется, что за ним наблюдают, что оно лишено покровов, что кто-то видит его насквозь. Это не самый приятный опыт. Человек переживает свой «Последний Суд», который отнюдь не является выдумкой священников, а представляет собой архетипическую реальность, в данном случае преломленную через мифологическую образность. Знание о Страшном Суде характерно почти для всех религий; он ожидается если не в историческом будущем, то, во всяком случае, после смерти точно. Однако чтобы получить опыт такого объективного внутреннего суда, не обязательно умирать.
В своем сборнике снов об Апокалипсисе, «Сны о конце света», Михаэль Ортиз Хилл приводит среди прочих сон доктора Мичихико Хачия. Автор данной книги не аналитик, и даже не психолог (те обобщения, которые он делает, носят псевдобуддийский характер), но архетип Апокалипсиса его очевидно волнует, и он сам немало обеспокоен тем, что приближается мировая катастрофа. Хотя в большинстве случаев Хилл ничего не сообщает нам о жизни сновидцев, что делает интерпретацию снов почти невозможной, здесь мы узнаем, что перед нами запись сна, который приснился японцу 24-ого августа 1945-го года, через три недели после Хиросимы.
Я в Токио. Случилось большое землетрясение и вокруг меня кучи искалеченных тел, и все мертвые смотрят прямо на меня. Я вижу кисть маленькой девочки, на ней лежит глаз. Внезапно глаз взмывает в небо, а затем летит прямо на меня. Я смотрю наверх и вижу огромное – больше, чем в жизни – глазное яблоко, которое целится точно в меня. Я не могу пошевелиться. Когда я проснулся, мое сердце колотилось, я задыхался[13].
Смотрите, что получается. Человек стал свидетелем ядерного взрыва и этот чудовищный опыт, потрясающий все основы, активизировал в его психике архетип Апокалипсиса, вместе с этим возник и образ Глаза, пронзающего, так сказать, сновидца. Нет никаких видимых причин, которые связали бы опыт катастрофы с образом пристально смотрящего глаза. Это тот образ, который поднимается из глубин психики, это ответ психики на пережитый ужас. В другом сне человеку приснился огненный шар, который, по словам сновидца, «не двигался, но вращался, и уставился на меня, будто глаз» (см. рисунок 3.2)[14].
Рисунок 3.2 Ян Провост. Христианская аллегория. 1510-15. Париж, Лувр.
Сила жертвенности
И снова об Агнеце, которому книга Откровения уделяет немало внимания: