Учитывая то, что я обвешан всякими датчиками, как исследовательский объект, ни к чему хорошему это не приведет. Еще собью чего. Поэтому решился на рисковый шаг.
Вообще-то давно бы снял со своего тела все провода и выбросил в окно осточертевшую аппаратуру. Но силы возвращались ко мне слишком медленно. Порой мучили такие боли, что мог лишь лежать на суперсовременной кровати и стонать. Никогда не испытывал ничего подобного.
Даже в тот раз, когда случилось то, что заставило подчинить Унита моим приказам. Унит. Еще одно воспоминание, приносившее боль. Новости пестрели голограммами, свидетельствовавшими о том, что дракон после шоу стал неуправляем и грандмэнше пришлось его усыпить.
При мысли об этом все покрывалось таким холодом, что никакая нортдарская вечная мерзлота не могла сравниться с чувствами внутри. Закрыл глаза, сосчитал до десяти.
Дар все же вырвался наружу, словно помогая мне. Методично, один за другим вытаскивал из тела трубки. Отсоединяя датчики, неожиданно ощутил себя лучше. Раньше меня не оставляли ни на минуту, пользуясь беспомощностью и немощью.
Что такое для звездного наездника, тайного агента, наследника шести полисов быть два месяца прикованным к кровати? Унижение, злость и бессилие. Даже собственный Дар перестал работать, как раньше. Я не мог больше распространять его действие на себя.
И вот мое тело оказалось свободно. Секунды текли, превращаясь в минуты. Внутри происходили странные изменения. Сначала подумал, что схожу с ума, но нет…
Мне и вправду становилось лучше! Значительно лучше! Голова светлела, руки и ноги наливались привычной силой. Понятно, что мышцы потеряли былой тонус, но все равно чувствовалось, что снова могу владеть собой… Но во всем ли?
Выпустил Дар. Он черным маревом застелил пол комнаты, густой, клокочущий. В этот момент в палату ворвался доктор, за плечами которого маячила парочка дородных парней. Одаренные. Я напрягся.
– Вер Перей, что вы наделали? Это опасно для жизни! Нам срочно нужно подключить все эти датчики обратно.
Он сделал нерешительный шаг прямо в черную дымку и застыл. Потому что я отключил ему все органы чувств. Доктор взвизгнул и стал шарить вокруг себя. Страх. От него так несло ужасом, что не надо было задействовать и половину своих способностей, чтобы ощутить, как он напуган.
Теперь, когда с каждой секундой ко мне возвращался контроль, понимал, чего именно боится этот красноглазый человек. Меня. Он боялся меня.
Размявшись, встал с постели. Уверенно прошелся к двери. Бросил короткий взгляд на парней, и тех как ветром сдуло. Я был зол, а когда бешенство захлестывает каждую клеточку тела, лучше со мной не спорить – спасайтесь бегством.