Диванная рапсодия
При слове "диван" обычно в мыслях должен возникать образ чего-то большого, мягкого, комфортного и зовущего. Не так ли? У меня же это слово долгое время ассоциировалось с вечерним уличным полумраком, полицией, правосудием и волнениями. Но, тем не менее, в конце концов образ такого нужного и полезного предмета домашнего обихода снова приобрёл привычные очертания. На восстановление законности статуса этого неотъемлемого символа домашнего очага в моём сознании ушли годы. А всё началось с невинного и простого предложения…
Жизнь на новом месте предполагает необходимость всевозможных разнообразных аксессуаров быта. Природа человека требует окружить себя всем тем, что обеспечивает комфорт. Это естественно. Когда же находишься на пороге кардинальных перемен, удовлетворение этого инстинкта требует дополнительных усилий, фантазии и изобретательности. В том числе, и в первую очередь, когда вы испытываете эту потребность, будучи выброшенными, для сравнения, как та пушкинская царица с приплодом – царевичем Гвидоном – однажды в океанскую волну иммиграции, отправляясь в своё путешествие в бочке, а чаще – и без неё, вплавь, а говоря проще, – без всяких привычных и необходимых средств нормального существования. Конечно, все эти рассуждения применимы к тем, у кого за душой нет ни гроша, а только инстинкт выживания. Таких больше. Поэтому они поймут скорее, о чём сей сказ…
На заре нашего приезда в Сан-Франциско перед нами, среди прочих, стояла и эта проблема – проблема обустройства жилья. От случая к случаю, по принципу: с миру по нитке – голому рубаха. То одно найдёшь на улице, то – другое. То – тебе кто-то что-то подарит из ненужного, по принципу: на тебе, Боже, что другим не гоже, то – ты сам что-то купишь за смехотворно низкую цену на гаражной распродаже или в торговой сети магазинов Goodwill. Так постепенно собирался вещевой и мебельный пасьянс, в котором угадывалось наше непредсказуемое будущее, но с оптимизмом и с надеждой перемен к лучшему. У кого-то азарт этого недуга перерос в хронику и неизлечимо преследует по пятам с постоянством приговора без амнистии. Кто-то же с решительной прямолинейностью желая порвать с убогим прошлым, безвозвратно избавился от этого порока. А то, что это порок, так попробуйте мне возразить! Смею это утверждать, но без упрёка – сам не излечился до конца. Каюсь. Грешен. Такая это зараза! Сродни неудавшимся попыткам избавиться от привычек курения или алкоголя… И даже сейчас, когда уже, вроде бы, появился "грош за душой", всё равно: то – то подхватишь, то – это. Поменялись лишь приоритеты. А тогда – всё было кстати… В одном могу оправдаться и сделать покаяние не таким уж травматичным, чем наверняка заслужу признательную благодарность от “товарищей по оружию”. В своём большинстве качество американских помоечных "выбросов" находится на высоком уровне и до такой несравнимой степени, что руки сами тянутся прибрать к ним всё, что плохо лежит.