– Надень рубашку, – просит она с такой соблазнительной улыбкой, что у меня член не просто в ширинку долбится, он там орет благим матом, чтобы эта улыбка срочно коснулась его болезненной плоти. – У ЦУМа в шесть.
Даша уже ушла, у меня до сих пор в ушах звон. Да разве можно улыбаться так? То есть, она, конечно, не уродина, а если сбросить лишнее, вообще бомба, но эта улыбка почти как яд, который заполняет тело, отравляя сознание окончательно, поселяя там только одну назойливую мысль: «Поскорей бы завтра».
Но другая мысль глушит первую.
«Как-то быстро и без борьбы она сдалась…»
Я был на свидании один раз. Еще мальчиком пригласил девочку в кно. Она согласилась. Мы долго гуляли под ручку, я покупал ей мороженое на последние карманные деньги, пытался поцеловать, но она отказывалась, говорила, что не нужно торопиться.
Было очень неприятно потом узнать, что она таким макаром разводит пол района.
Став крепче, я даже вставил ей, но был далеко не первым.
Не то чтобы я возненавидел женщин. Все-таки у меня была мать, до определенного момента верная умершему много лет назад отцу, старшая сестра, фактически легшая под мужика ради семьи, и, конечно, маленькая сестренка, ради которой и пришлось в свое время пойти работать, забив на учебу. Но это не значит, что я не знаю, какими суками бывают бабы и что большинство из них ищет или хер побольше, или кошелек потолще.
Вопрос в том, а что ищет Даша Малышева?
Так и хочется пошутить, что еды, но она не жирная, просто запустившая себя.
Поправляю рубашку, в которой обещал прийти, мысленно давая себе пинка под зад. Уже триста раз проклял эту неудобную тряпку. Ее же погладить блять пришлось! Будь под ней хоть майка, выкинул бы к чертовой матери, но приходится стоять и чувствовать, как из-за сентябрьской жары она липнет к коже.
Остается надеяться, что Даша не из тех, кто опаздывает, иначе тюльпаны, купленные у метро, придется подарить другой, запилить видео, как она меня благодарит, и отправить Даше, чтобы поняла, какое счастье упустила.
Но нет, ровно шесть – и вот она идет со стороны метро. Я встаю со скамейки и сразу направляюсь к ней.
Ждал ли я, что она наденет платье?
Нет, я уже как-то привык ее видеть в балахонах, да и простор для воображения больше. Например, я точно знаю, что во всех этих складках и неуверенности в себе точно скрывается тонкая талия. А за закрытой маской благонравия прячется та, кто очень хочет, чтобы ее выебали.
Мы приближаемся к друг другу. Я уверенно. Она словно травоядное к хищнику. Распахнутые глаза сдобрены тушью для ресниц, а губы смазаны чем-то влажным. И пусть бабы сколько угодно пиздят что прихорашиваются они для себя, ясно же, что все это способы привлечь наше внимание. Тушь, чтобы ресницы казались больше, а губы, чтобы пожелать увидеть те, что между ног. Столь же вспухшие от толчков и красные от трения. И приближаясь тут же окунаюсь в вишневый мягкий аромат, который теперь точно идет от ее блеска.