– Делай своё дело как умеешь.
Он упал, и слуга этим воспользовался: заковал его, а чтобы ему было тяжело ходить, – к кандалам был пристёгнут железный шар. Художник сказал:
– Только дочку не трогайте. А ведьма сказала:
– Твоя дочка уже чахнет в темнице, так как все розы перед замком притоптаны и завалены обломками из камней, и мой монстр построил-таки жертвенник.
А Умка сказал:
– За мной придут и нас всех спасут, а тебя закидают камнями, а после этого сожгут на костре.
– Не пугай меня. Ты же всего лишь мальчик. Я знаю очень много заклинаний, заговоров, магических ритуалов и проклятий. А твои так называемые спасатели – это так называемая ребятня, которая мне и не помешает. И в них я не вижу никакой угрозы для себя. А когда я верну время назад, – я получу всё, что захочу, и порабощу весь мир.
– Вот если б я был бы на свободе, то моя скульптура растерзала бы тебя в клочья!
– Так, скульптор, хорошо: я запомнила. И найду все пути и нити к тебе, и ты станешь мне служить. Вы вместе с дровосеком будете для меня вырубать и высекать всё, что я захочу, из дерева или из камня.
– Нет, и не дождёшься! – закричал Умка. – Я никогда не стану твоим слугой!
– Станешь, станешь, – ведьма засвистела, и на её свист примчался её гориллообразный зверь. Солли приказала ему отнести мальчика в другую башню – к принцессе Розе. Так он и сделал, прорычав в ответ: «УшрайнРафлач». Быстрыми шагами он бежал и нёс на своём могучем плече мальчика Умку. И вот они уже взбираются по лестнице в башню, пробираясь сквозь тёмные участки, освещённые в полумраке свечками. И вот, наконец, взобрались в башню.
Мальчик увидел маленькую девочку лет десяти-двенадцати, которая была в зарешеченной комнате. У неё были светлые волосы, голубенькие глаза и нежно-алые губки. Её вид был плачевным и вызывал у Умки только жалость. На её лице была тоска: она плакала днями, и складки на её щеках говорили о том, что жизнь в неволе полна грусти и страданий. Платье было грязным и рваным, через нитки просвечивалась её светлая нежная кожа. Ноги были стоптаны от того, что она бродила по своей мрачной клетке и давила ими тараканов и мышей, которые сбегались в её темницу.
Раздался звонкий красивый детский голос:
– Прошу Вас, отпустите этого мальчика; я не хочу, чтобы он страдал.
Умка расплакался: впервые ведь это была трогательная картина, которая взяла его за душу, и ему было не сдержать чувства умиления. Потом он сказал вслух:
– Хорошо, хорошо, я буду служить ведьме, но мои условия таковы: пускай отпустит принцессу на волю и снимет кандалы с короля.