– Нет, нет, возьмите лучше меня! – выкрикнул им вслед мальчик, но было уже поздно,
– Ваш выбор сделан.
– Эли упал на колени и промолвил:
– Прости меня за такую жертву! Ты поистине была нам полезной.
– Череп-призрак сказал:
– Достойный выбор.
– Ворота открылись в ту же минуту. Замок заскрипел и сказал:
– Если что, то могу выменять вашего клона на вещь более ценную: например, на волшебное масло.
– А где мы его возьмём?
– Это уже вам решать. Идите в путь. И они отправились дальше.
Теперь сну Эли ничего не угрожало, он мог спокойно ложиться спать.
Время пришло к тому, что нужно было делать привал и заночевать. Неподалёку, за пределами города призраков, разожгли костёр и, окружив его, стали сидеть и смотреть в огонь. Клон Эли скучал по другому клону, так как в ней таилась та же частичка тепла и добра. Он грустил: это было видно по его поникшему лицу.
Накормив страницами пса, мальчик стал листать книгу и остановился на том, что, посмотрев на страницы в капельках, он понял: это были самые настоящие слёзы, которые были от того, что предстояло им – разлука и последние минуты жизни. Тут перед Эли встала истинная картина тех событий. Он представил себя на месте Виоллы, ощутив жуткую боль в ноге; потом почувствовал, что ему стало дурно: мысли его душили жаром, огнём горело его тело, а из раны текла малиновая по цвету горячая кровь.
Но что это? У Эли в голове показались другие мысли: что ведьма околдовала Умку и велит ему сделать корпус под часы; и ей для того, чтобы их запустить, нужны два человека. Мальчик очнулся, и видения ушли. Он понимал, что ведьма в этот момент прочла все его мысли и знает всё о его жизненном пути.
Дон Пачо следил, чтобы никто из посторонних не помешал его злодеянию, и он молол книжную высохшую глину.
А тем временем Люсбер шёл на пруд, который был в парке, и увидел, что старая мельница работает, и кружатся её лопасти. Он передумал идти купаться и срочно побежал обратно в школу глиняных мастеров. Прибежав быстрыми шагами, мальчишка с запыхавшимся видом стал говорить:
– Мельница, кружатся, работает, и её лопасти… А потом, успокоив дыхание, сказал:
– Мельница старая работает, и кружатся её лопасти. Там что-то не так.
Учитель выслушал мальчика внимательно и подумал, что он бредит, так как в его разговорной речи содержалась замысловатая картина, и он не мог ответить на вопрос, который уже после всего задал преподаватель. Тогда, при возможности и для общей убедительности, мастер, то есть учитель, приложил руку ему ко лбу и выяснил, что температуры у мальчика нет и он в полном порядке, и одновременно учитель сказал: