Стажер встал и взволнованно кивнул.
— И сличать умеете? — уточнила Ода.
— Я знаю теорию сличения, но практику не проходил, — зардевшись, сообщил Флай.
— Тогда вам придется научиться сразу в поле, — улыбнулась Ода. — Сейчас капитан Тидо побеседует с шефом и, должно быть, сможет нас проводить на место событий. Следы там, наверно, уже слабенькие, но профи наверняка сумеет их снять.
Лид просиял.
— Я готов, — сказал он так радостно, словно его звали угощаться именинным тортом, никак не меньше.
— Вот же бедолага, — посочувствовал Малыш.
— Смотри, чтобы она тебя не сразу съела, тогда растянешь удовольствие, — посоветовал Медоед.
— Ну, ну, капитан Чудо — не такое уж тидовище, — сказала Ода, но увы — перепутала слоги.
И как не вовремя!
В конференц-зал как раз и вошло «тидовище» в сопровождении вечно угрюмого шефа Миллса.
«Э, да они друг друга стоят!» — подумал Флай, увидев суровую, но по-своему прекрасно сложенную женщину лет этак тридцати пяти, в сине-белой полицейской униформе.
— Полиция Северного района, капитан Тидо, — сказала женщина, и на ее лице не появилось даже намека на улыбку.
Как будто кто-то еще не знал, кто она! Кокус «Медоед» Винфи и вовсе попытался съежиться на стуле, но под мрачным шефовым взглядом распрямил плечи, а затем нехотя встал с места.
— Рад приветствовать, — гаркнул он по всей форме.
— Вольно, — сказала капитан Тидо. — Излагайте, что успели намыслить.
И уселась на место Миллса. Тот немного подумал и, придвинув стул, устроился на уголке, справа от полицейской дамы. Агенты наперебой начали делиться соображениями про портрет жертвы и о том, что менталисту необходимо взять след. Лид же молчал. Он думал о том, что не меньше пятисот девушек и молодых женщин прямо сейчас, возможно, находятся в опасности.
ГЛАВА 11, в которой Антония Бреннер остается без жилья и без туфель
Едва придя домой, Тони учуяла этот запах. Он был ей отлично знаком! Сколько раз уже она говорила Мэтту, что ей он не нравится! Сколько просила сменить одеколон, даже сама дарила пару раз что-то получше. Но именно этот запах он предпочитал всем остальным и продолжал использовать, сколько бы «Тончик-батончик» не крутила носиком.
— Мэтт, — позвала Тони.
Партнер выглянул из ее спальни — собственно, это была и гостиная, и кабинет, и столовая, и все остальное, потому что квартирка, снимаемая Антонией Бреннер, была невелика. Прихожая, санузел и все остальное. Дверь-ширма отделяла спальное пространство от кухонного, и только-то.
Вот из-за этой двери-ширмы и высунулся Мэтт — в трусах на босу ногу и с взлохмаченной головой. Это навело Тони на мысли не самые радужные, но она все еще цеплялась за надежду, что партнер просто отсыпался в ее квартире, а не…