Достает из печи хлеб собственного приготовления и я тяну носом аромат. Почему-то у меня странное ощущение, словно сижу с бабушкой на посиделках на кухне.
– Повадки у него свирепые, нрав буйный. Ты гостья в этом доме. Меньше провоцируй. Мужчины хищники, они не терпят, когда их щелкают по носу. Просто не вводи его во гнев, меньше на глаза попадайся, может, все и наладится.
– Не наладится. Я убежала. Ослушалась.
– Ну хоть рациональность в тебе есть. Уже хорошо. Тургун страшен в гневе, но он также и умеет держать свой нрав в узде. Просто отставь свои предрассудки. Забудь как и почему ты здесь оказалась.
– Я пока не понимаю, почему здесь.
– Это давняя история, но раны все равно свежи…
– Неправильно это. Мстить через меня.
– Не тебе его судить, кыз. Гун редкий человек. Он обладает истинно мужскими качествами. И путь у него свой, тернистый, сложный, но он идет по нему и тащит свое бремя. Любая девушка посчитала бы за счастье обратить на себя его внимание.
Почему-то это последнее заявление меня сильно злит, и я выпаливаю:
– Так пусть взял бы себе любую! Не меня!
– Пирога возьми себе. Свежий.
Со зла начинаю вгрызаться во второй кусок пирога, остервенело жую и проглатываю.
– Закончила?! – спрашивает, когда я, наконец, заканчиваю уминать кусок пирога.
– Да, – отвечаю с набитым ртом и вызываю улыбку на старческом лице.
Приглядываюсь к женщине, но не вижу в ней ни капельки агрессии, наоборот, она относится ко мне как бабушка к приехавшей погостить внучке.
– Ну раз сыта, так пойди-ка в чулан и набери мне картошки, будешь чистить…
– Чулан? – повторяю удивленно.
Я как-то не рассчитывала, что Рения будет вести себя как ни в чем не бывало.
– Вон там.
Показывает пальцем на дальнюю дверь. Пожимаю плечами. Я не против помочь женщине. Иду в указанную сторону.
– Выключатель справа, – кричит мне вдогонку старушка, вхожу в темное прохладное помещение и шарю рукой по стене, пока, наконец, не натыкаюсь на то, что ищу. Щелкаю выключателем и свет включается.
Просто огромная комната заставлена многочисленными баночками всевозможных размеров, которые стоят в ряд на полках. Домашними закатками. Вроде это так называется. На секунду зависаю, подхожу к ближайшей и беру варенье. Красивый переливчатый цвет говорит о том, что приготовила все Рения на славу.
Поворачиваюсь вокруг своей оси. Здесь с потолка свисают палочки из нанизанных на нитку очищенных орехов, загустевших под виноградным соком и мукой, кажется, это называется – чурчхела.
– Ничего себе…
Рассматриваю отдельно лежащую в специальных пакетиках курагу и домашние сладости, названия которым я не знаю.