Спустя двадцать минут напряжение наконец отпускает его, он вытаскивает свой член из её истерзанного лона, выпуская наружу густую белую жидкость, смешанную с довольно большим количеством крови. Пик полнолуния уже прошел, поэтому он с радостью может перекинуться обратно в человека. Странно, он удовлетворен только одной девушкой и жажды убийства больше нет. Эта девушка его очень даже заинтересовала, она уже минут пятнадцать в отключке, но тот все-таки интересуется её состоянием, прощупывая пульс на шее. "Жива…" — облегченно выдыхает оборотень, чувствуя, как у него слегка подрагивают руки.
Это не в первый раз, когда в полнолуние ему сносит крышу, а после ему приходится избавляться от его последствий. "Они сами виноваты", — твердит себе оборотень, хотя понимает, что смерть — слишком суровое наказание за охоту на территории заповедника. Но это не просто территория заповедника, это — его территория. А вот она… Она его дочь или просто решила помочь, услышав выстрелы и крики? Брюнет окинул её взглядом, подметил то, что руки у неё были в крови до того, как он ею воспользовался. Принюхавшись, он понял, что это кровь оленя.
Масштаб бедствий был велик: на девушке не было живого места, а труп браконьера нужно было собирать по частям. Что касается рыжеволосой, он видел её в пабе, где она работала официанткой, поэтому он знал, что та была совершеннолетней. "И почему меня в волчьей форме всегда привлекают только девственницы?" — задумался голубоглазый, слегка натягивая её блузку, чтобы та дотягивала ей хотя бы до середины бедра.
Сначала ему нужно было закопать останки этого бедолаги, а потом уже разобраться с тем, что ему делать с ней. Даже испачканной, помятой и растерзанной, она не переставала быть привлекательной, хотя совершенно точно не была его идеалом. За столь долгие годы жизни оборотень привык к такому стечению обстоятельств и был едва ли огорчен тем, что с ней сделал. Ему было приятно, он бы даже сказал, что это было больше, чем просто приятно, ведь с такой, как она, у него этого давно не было. Голубоглазый старался жить подальше от людей и скрываться от них же в полнолуние. И все же она была не первой испорченной им девушкой, а он был далеко не щенком, чтобы ценить её невинность и дорожить жизнью представительницы семи миллиардного населения. Должен ли он как мужчина взять ответственность за это, предложить ей стать его пассией до гроба? Определённо, нет. И дело не в том, что он просто использует женщин, а в том, что на месте этого браконьера когда-нибудь может оказаться кто-нибудь из её близких или же она сама. Это уже пару раз случалось, и брюнет не собирался наступать на одни и те же грабли столько раз.