Выпив новую дозу жаропонижающего, он ложится и затихает.
Я копошусь какое-то время в комнате, складывая препараты по местам. Семён глубоко дышит, и мне становится легче. Уснул, слава господи. Только бы до утра проспал хорошо. Сон ведь лечит.
Тихо иду к дверям. Половицы предательски скрепят под моими ногами. Уже у двери останавливаюсь и смотрю на него. Долго внимательно изучаю его силуэт. Эх, Семён Семён. Свалился на мою голову… Или это я свалилась на его? Кто же теперь разберёт?
– Даш, ты здесь? – вдруг спрашивает он, и я от неожиданности вздрагиваю.
Непривычно слышать свое имя его низким по-мужски голосом.
– Я здесь. Я думала, ты спишь уже.
– Даш, ты можешь остаться со мной?
– З-зачем.
– Мне не уснуть. Почитай мне «Маленького принца».
– Что сделать? – ахаю от удивления.
– Я слышал, что ты читала сестре. Почитай мне.
Я шагаю к нему, потом снова назад. Кусаю губы. Сжимаю так крепко стакан, словно могу что-то изменить.
– Это шутка? Новое издевательство?
– Нет. Не шутка. Я всерьез.
– Семён, а может, тебя дома ждут? Родители ищут? Может, хотя бы позвонить?
– У меня никого нет. Я один. Сам по себе, ясно? Почитаешь или нет?
– Нет, – тихо.
– Совсем без шансов?
– Шанс есть. Если ты извинишься передо мной, – набравшись отваги, заявляю я.
Вот так. Провела с ним немного времени и сама себя не узнаю.
– За что именно?
– За все. За грубость, хамство. За план. За прозвища… За то, что трогал меня… – последние слова утопают в грохоте собственного сердца.
Он трогал меня. Слишком интимно это прозвучало.
– В общем, ты понял за что, – стараюсь придать голосу непринуждённости.
Между нами повисает пауза. Мне так хочется узнать, о чем он думает. О том попросить прощения или нет? Или обо мне? Нет, ну как же обо мне?
– Прости… меня… я был придурком. Прости за все и особенно за то, что распускал свои клешни, – коротко извиняется Семён, не вдаваясь в подробности настоящих мотивов своего поведения.
Говорит он тихо и серьезно. Верить ли ему? Я молчу слишком долго, думая над искренностью и прощением. Пожалуй, мне легко его простить.
– Простишь, Даш?
– Сама не знаю. Возможно, – аккуратно шагаю ближе к нему, получив новую порцию ошеломления.
Интересно однако. Он извинился! Не побрезговал, преодолел свою мажорную гордость. И извинился… И уверена на девяносто процентов это живое настоящее раскаяние. Наверное, поэтому я иду на безумный риск и решаюсь выполнить его просьбу.
– Я все ещё жду ответа, – бормочет в полумраке.
– Хорошо, сдаюсь… Сейчас принесу книгу. И если ты не уснешь, то.
– Я не усну.
– Тогда я пошла за книгой.