— Списывать меня, мужики, пора — третий криз за весну... — жаловался он.
— Ты держись, майор, нам без тебя совсем грустно станет, — приободрил его Евгений Павлович.
— Ладно, что у вас?
— Пэ-Пэ взял все на себя и пошел с полковником к первому секретарю. Мы по-прежнему ловим оборванные концы цепочек, но пока везде голяк. Похоже, бандиты тупо вырезали всех, кто что-либо знал, — развел руками Векслер. — О, Дробот! — указал он глазами на подъезжающий мотоцикл.
Участковый легко выскочил из седла и поздоровался с офицерами. Следом вытянулся во фрунт старшина. Фрося, издали обнюхав всех, вдруг шагнула к Векслеру и дружески слегка боднула его в бедро. Тот потрепал собаку за ухо и обратился к прибывшим.
— Что, Валек?
— Пропал Клешня. С момента разговора в дежурке как сквозь землю провалился... Як пороблэно! — раздраженно треснул он себя по ляжкам.
— Не надо было отпускать! Всех в околоток, никаких доверительных бесед больше. Для их же безопасности, — жестко резюмировал старший.
— Жень Палыч, а кто вообще из привокзальной шелупони остался неохваченным? — поинтересовался Сретенский.
Векслер вопросительно посмотрел на Дробота.
— Да вроде все. А не, Культя остался, но тот... — Он безнадежно махнул рукой. — Что с бухарика взять?!
— Кто это?
— Безногий попрошайка на костылях, — ответил старшему участковый.
— Да, я помню, с медалями.
— Ага, ветеран всамделишный, кстати. Мы его пробивали. И документы настоящие, и ногу на фронте потерял, и медали его. Гарик... как его... Попытченко! — вспомнил капитан.
— Стоп, Валек! Еще раз: попрошайка без ноги, на костылях, с двумя медалями. Установленный ранее инвалид и ветеран войны Гарик, то есть Игорь, Попытченко. Так?
— Да, Жень.
— И он алкаш?
— Ну да. Стоит до обеда или пока насобирает. Берет четверть литра и уходит, счастливый, восвояси.
— Валек, я его видел и помню. И он не пьет.
— Слушай, Жень, ну ты-то откуда знаешь — раз посмотрел и определил по памяти?
— Рыбак рыбака... — задумался майор. — Так, надо с ним срочно познакомиться, пока и его под землю не укатали...
— Правильно говорит Евгений Павлович! — вступил в разговор Сретенский. — Надо поднять всех твоих участковых и выяснить, где он живет.
— Да я знаю где! Точнее, адреса как такового нет, живут за белой будочкой... — вмешался капитан.
Милиционеры, переглянувшись, улыбнулись.
— Да не в том смысле! — начал заводиться Дробот. — Конкретно за будкой жэдэ переезда, в самострое близ гравийки, между Камбродом и Большой Вергункой.
— Дорога туда идет из Камброда или из Вергунки? — поинтересовался майор.
— И так и так можно добираться, а если пехом, тогда вообще с любой стороны — через посадку или пустырями.