— Ты там цел, Туманов?! — закричал подбежавший к ореху побагровевший Сретенский в кителе и спортивных штанах.
— В норме! Дробота выносите, пока он дуба не врезал.
— Где Векслер?
— Держит тыл усадьбы...
— Живой?!
— Не знаю!
Под стенку к Туманову подскочил армейский майор с автоматом Судаева в руках.
— Что тут у вас, опер?!
— Полицаи, похоже...
— Да?! — искренне удивился офицер. — Где еще ваши?
— Кинолог в доме. Убит вместе с собакой. Наш...
— Это я понял... — перебил его майор. — Старшина, бери отделение и вместе с капитаном заходите сзади, там еще один мент, возможно, жив, — отдал он приказание командиру отделения, занявшему позицию за подъехавшим бронеавтомобилем.
— Старлей! — кинул майор офицеру со взводом у начала забора. — Формируй штурмовые группы — тут полицаи нас заждались...
Милиционеры Сретенского вынесли участкового и с ним на руках бегом помчали в сторону грузовика.
У поворота забора оперативник жестом остановил солдат и отрывисто крикнул:
— Векслер!
— Жду! — послышалось совсем рядом, и буквально через секунду: — Двигай!
Туманов вывалился из-за угла, за ним цепочкой проскочили армейцы. Майор, широко раскинув ноги, занимал позицию у левого столба калитки и держал под прицелом задний двор. Правую ногу выше колена стягивал брючный ремень.
— Что там, Никита, перемирие? — посмотрев на разворачивавшихся в цепь солдат, спросил он бледными губами.
— Перезаряжают...
Капитан, закинув руку Евгения Павловича себе на плечо и подхватив того левой, буквально перенес на руках свистящего от боли напарника на лавочку у палисадника метрах в двадцати левее ворот.
— Узлов, Влад, Фрося... — Туманов замолчал. — Дробот ранен, уже эвакуировали, но... Не знаю, короче...
Внимательно посмотрев на него, старший группы не спеша нажал кнопку выброса патронов, накрыв ладошкой, поймал вылетевшие из «штайера» три «маслины», положил их в боковой карман пиджака и достал оттуда полную обойму. Аккуратно поставив затвор на рычаг задержки, вставил ее в пазы, догнал большим пальцем патроны во внутренний магазин и спустил затвор. Тот, лязгнув, загнал патрон в патронник, оставив курок на боевом взводе.
— Закончить надо по-любому, дружище, — помолчав, сказал Векслер.
Со двора раздался грохот рухнувших под колесами бронеавтомобиля ворот. Следом БА-64 щедро прошелся из пулеметной башенки по чердачному срезу, окнам дома и веранды. Несколько групп пехоты рывком подлетели к высокому цоколю, и в выбитые окна полетели гранаты. Солдаты отхлынули. Дом гулко подпрыгнул и сложился крышей вовнутрь. Обвалившиеся местами беленные известью стены брызнули кусками мергеля и глины, обнажив сетку дранки крест-накрест. Буквально через минуту, взлетев, осели флигель и центральный сарай.