А все из-за того, что один мерзкий гаденыш не приехал домой ночевать. И я всю ночь ворочалась в ожидании звука мотора. А теперь вот в глазах словно тонна песка, и они нещадно слипаются.
Потягиваюсь, пытаясь привести себя в боевое расположение духа.
Высовываюсь из комнаты и сталкиваюсь с Русланом. Он окидывает меня быстрым взглядом и скрывается в ванной. А меня это впервые задевает.
Нет, между нами ничего не меняется за прошедшие дни. Поправочка. Он перестает меня замечать. И меня это бесит. Даже на мои мелкие пакости не реагирует никак. Я ему и сахар вместо соли подсовывала. И на руле машины писала "самовлюбленный индюк". Ничего!
Но уж сегодня я оторвусь! Плевать на Руслана. Сегодня я живу по правилу "смотри, но не трогай!".
Заставляю себя расслабиться в кресле под порхающими движениями стилиста.
— Что-то конкретное хотите? — уточняет молодая девушка милой внешности.
— На ваше усмотрение. Не принципиально.
С трудом выбрасываю все мысли о Руслане. Хоть меня и задевает, что я теперь для него пустое место. Но так лучше. Да. Так намного лучше для нас.
Прикрываю глаза и погружаюсь в мысленный астрал.
Через три часа не узнаю себя в зеркале. Это я и будто не я. Ослепительная! Да, наверное, именно такой термин подходит для моего образа.
— Зачем было так рано меня будить? — бурчу под нос, когда стилист собирает свои манатки и скрывается за дверью. — У меня до торжества все развалится.
Уже тянусь, чтобы поправить привычное гнездо, но получаю по рукам.
— Ай, больно же!
Мама, в отличие от меня, собрана лишь частично.
А у меня же на голове сооружено что-то простое и элегантное с выпущенными прядями. На самом деле от прически я остаюсь в восторге. Несколько минут восхищенно кручу головой, чтобы еще раз полюбоваться на себя.
У мастера золотые руки, потому что укротить мои волосы может только гуру своего дела.
— Что ты там трогаешь? — возмущается мама.
— Проверяю крепость, — фыркаю, — на крепость.
От недосыпа мозг соображает туговато и выдает вот такие перлы.
— Какую еще крепость? — ожидаемо не понимает мама.
— Которая у меня на голове. Сашуля же сказала, что будет непоколебима, аки крепость в средние века.
Мама только закатывает глаза к потолку от моего подкола.
— Через сколько сбор?
Мама бросает взгляд на часы. Два часа дня. А я и не замечаю, как пролетает утро.
— Ого! Вы успеете? Через три часа нам надо быть на месте, — в голос мамы снова проникает что-то похожее на панику, перемешанную с истерикой.
— Не беспокойтесь, мы успеваем. Не вертите головой, пожалуйста. Смотрите перед собой, Анастасия.