Друг закатывает глаза и скрывается в темноте квартиры.
— Капец ты гостеприимный. Хоть бы свет врубил.
— А ты че, забыл где выключатель? — приглушенно рявкает друг откуда-то из ванной.
Дергаю плечом, скидываю кроссовки и прохожу в кухню, не рассчитывая на приглашение. Плюхаюсь на деревянный стул, который под моим весом жалобно скрипит. Выходит взъерошенный недовольный друг и прожигает меня вопросительным взглядом.
— И че ж тебя сюда принесло, Рус?
Проходит вглубь и щелкает кнопкой чайника. Достает банку кофе и насыпает в пол-литровую кружку четыре ложки.
— Блин, вот скажи мне, — сдерживаюсь, чтобы не скривиться от этой картины, — как можно пить это?
— Ой, завались, — бурчит Вит и наливает кипяток.
Садится напротив на такой же скрипучий стул и снова упирается в меня взглядом.
Ну да, не каждый стул выдержит лбов под два метра ростом и весом больше восьмидесяти пяти килограммов.
— Излагай.
— Мне надо где-то пожить, пока я чего-нибудь не придумаю.
На лице друга не прибавляется понимания.
— Короче, батя встретил даму сердца и теперь хочет с ней съехаться.
— И?
— И знаешь, кем оказалась упомянутая дама?
— Подожди-ка! — вскакивает друг. — Я сейчас метнусь за гадальными картами.
— Придурок, — бурчу я, а Вит падает обратно на стул. — Ты его такими темпами скоро добьешь…
— Ближе к телу, — перебивает он и делает глоток горячей жижи.
— В общем, эта дамочка — мама мыши, — выплевываю я и наблюдаю, как на лице друга отражается непонимание.
Несколько секунд Вит глупо хлопает глазами, а потом квартира содрогается от его громкого гогота. Друг ржет так, что у меня в ушах снова начинает шуметь. На его глазах выступают слезы, и он хватается за живот.
— Завязывай, — пытаюсь хоть как-то вернуть ему покинувший его мозг. — Ты представляешь, что это значит?
Во мне крепнет желание зарядить этому недоумку по голове, когда смех перерастает в беспомощное хрюканье.
Постепенно друг успокаивается и отдувается от долгого смеха, а я пытаюсь убить его взглядом.
— Ну и че? — заикаясь спрашивает Вит. — Ну повстречаются они да и разойдутся.
— Они решили съехаться. И воссоединиться в нашем особняке. Короче, мне надо убежище на какое-то время.
Вит удивленно поднимает брови и окидывает меня взглядом.
— Че? И ты вот так просто сдашься и свалишь в закат?
Мы с мамой заходим домой, и я уже собираюсь уйти в комнату.
— Ну и что ты молчишь?
Оборачиваюсь на мамин вопрос.
— А что я должна говорить?
Этот день выматывает настолько, что язык еле ворочается. Знакомство с маминым спутником окончательно лишает сил, и я просто хочу закрыться в комнате и провалиться в сон. Может, завтра что-то изменится, и безысходность не будет так давить на плечи.