— Он уплыл?
— Совсем недалеко, метров на тридцать. Но эти тридцать метров казались мне бесконечностью. Наверное, именно тогда я и понял, что полагаться не на кого. Даже самые близкие могут столкнуть с лодки. В любой момент.
— Но у тебя есть надежные друзья. Есть я и наш малыш. Для меня наша клятва быть вместе — это настоящее.
— Для меня тоже.
— Я буду рядом. Всегда!
Марика поднимается на цыпочки и целует меня в щеку.
— Всегда, — повторяет она. — Что бы ты ни решил насчет своего непутевого папаши.
— Я уже все насчет него решил! — хмурюсь.
Выгнать к чертям, дело с концом. Заслужил…
Но в этот момент папаша нахлобучивает свою шляпу на голову, решительно берется за ручку чемодана и бросает последний взгляд на дом, в котором я вырос.
Смотрит с тоской…
Понятия не имею, что там заколыхалось у меня внутри, но что-то точно трепыхнулось. Может, родом из детства или хрен знает откуда еще.
— Ладно. Я дам ему шанс. Последний, — говорю нехотя и набираю охране, чтобы пригласили папашу обратно в дом. — Пусть погостит немного, день-два, потом уматывает обратно.
— Вдруг из него получится неплохой гостевой дедушка? — предполагает Марика.
— Это единственный вариант для него, чтобы появляться в этом доме. И я надеюсь, что он окажет тебе должное уважение!
* * *
— Итак, ты останешься у нас погостить, — приветствую папу внизу, в просторном холле первого этажа.
— Я знал, что ты родного папку на улице не бросишь! — радостно говорит отец.
— Постой! — пресекаю его попытку обняться. — Я еще не договорил. Погостить — это значит остановиться в моем доме на короткий срок и вести себя подобающим образом, уважая интересы домочадцев. Никаких прогулок в трусах и полуголым. Никаких экзотических фруктов на моем столе! — хмурюсь. — Моя жена беременна и эксперименты с едой нам ни к чему. Все ясно?
— Как божий день! — клянется папа. — Твоя жена ждет наследника, надеюсь? Сына?
— Еще не знаем и для нас это значения не имеет. Для тебя — тоже. Все понял?
— Понял. Так пойду брошу кости в прежней спальне…
Намекает на спальню родителей.
Снова во мне закипает злость, но пытаюсь говорить спокойно:
— Ты бросишь свой чемодан в той гостевой спальне, которую я для тебя выберу, отец. Спальня мамы останется без изменений, и ты не станешь оскорблять ее память своим присутствием в этой комнате. Это важно.
— Еще ты нас друг другу не представил официально, — подсказывает Марика, обняв меня.
— Моя любимая супруга — Марика, а это мой отец, Владимир Николаевич.