— Командная игра, девушки! Не забывайте об этом!
Шатенка Ангелина, которая была в моей команде, внезапно бултыхнула руками и беспомощно зашлепала по воде, пискнув:
— Судорога! У меня судорога...
Я была ближе всех к ней и бросилась на помощь.
— Мяч пропустим!
Помочь утопающему казалось мне гораздо важнее, чем возможность пропустить мяч. Я поддержала Ангелину.
— Обопрись на меня, — подтолкнула ее к бортику.
Она повисла на мне всем весом и... внезапно нырнула глубже, начав орать, что я толкнула ее под воду. В борьбе дурында заехала мне пяткой в живот!
Свисток.
Конец игры.
В раздевалку я плелась, придерживаясь ладонью за ноющий бок.
— Мы продули!
— Из-за тебя! — посыпались упреки со всех сторон.
— Подумаешь! Это детская игра!
— За нее дают очки! У выигравших больше шансов... Из них Холостяк выберет девушку, с которой пойдет на свидание! — затараторили обиженные курицы.
Я кое-как побросала одежду в сумку, переоделась, даже не стала принимать душ! Просто вытерла тело и надела свою одежду, закинула сумку на плечо и пошла на выход. По идее, нужно было еще раз стоять перед камерами и обвинять других в проигрыше или плакать, что был упущен шанс или....
Что там у меня было написано в сценарии?!
Плевать!
Этот цирк мне надоел.
Я решила уйти и пыталась дозвониться до водителя. Он не отвечал. Внезапно меня кто-то схватил и утащил в боковой коридор.
— Отпусти...
— А ну иди сюда, рыжая! У меня к тебе разговор! — шепнул на ухо знакомый голос.
Крестовский, чтоб его! Наглец зажал мне ладонью рот и утащил в какую-то подсобку, закрыв дверь.
Мы остались одни…
— Ах вы! Выпустите!
Крестовский сделал шаг в сторону, открыв проход к двери.
— Состязание на скорость. Вперед! Не поймаю, не трону!
Проход узкий. Издевается, что ли?!
— На водные игрища не насмотрелись?! Не буду я бегать! Надоело! Цирк шапито уехал! Ваши клоунессы там! — махнула рукой…
Крестовский с каким-то рыком сиганул в мою сторону и укусил за губу.
— Вот тебе за бороду! А это тебе за то, что убежала! Хватит! — взмолилась я.
Я оступилась и мы налетели на стеллажи. Охнула от сильной боли.
— Аааай. Больно! — отпихнула миллиардера и потерла бок.
— Что такое? — забеспокоился Кирилл, пристально посмотрев мне в лицо. — Опять изображаешь из себя великомученицу?!
— Да пошли вы... К черту! Со своим балаганом.
— Давай! — сложил руки под грудью и отступил. — Вали. Убегай. Убегать у тебя хорошо получается. Трусиха!
— Кто трусиха?!
— Ты. Испугалась влечения ко мне и сбежала.
Крестовский был прав и попал точно в центр мишени. Я не хотела признавать его правоту вслух и напомнила кое о чем другом.