Янина прикусила губу, часто моргая. Её глаза казались озёрами в половодье. Слёзы текли без перерыва. Больше всего на свете мне хотелось осушить её слёзы, но она делает один и тот же выбор снова и снова: прочь от меня.
«С этим нужно научиться жить…» — внезапно понял я.
Так некоторые люди живут с болезненной опухолью на протяжении всей своей жизни и умирают от несчастного случая.
Чувство, выгрызающее меня изнутри, никуда не денется. Но надо смириться с ним и понять, что эта дорога не приведёт никуда.
— Нет значит нет. Я тебя услышал. Желаю счастливо прижиться на новом месте, — я заставил себя улыбнуться. — И не думать обо мне тоже желаю. Ты всё равно остаёшься частью моей семьи, моим родным и близким человеком, несмотря ни на что. Если у тебя что-то случится, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Но лучше, чтобы этого не произошло. Потому что я не уверен, что не запрошу за помощь слишком высокую цену. Для тебя.
Я заставил себя сделать несколько шагов прочь от Янины, застывшей, как фигурка в ледовом городке. Такая же хрупкая и холодная.
— Мои часы остались у тебя? — внезапно спросил я, развернувшись.
Янина молча кивнула.
— Продай их. Они дорого стоят. Не смей хранить моё время, потраченное впустую.
Я ушёл.
Потом наступило молчание.
Мне казалось, тишина никогда не закончится.
Но Янина, моя персональная мучительница, снова вклинилась в мою жизнь поздней осенью.
Хватило одного сообщения, чтобы мне захотелось вырвать память о ней из себя с корнем.
Одно короткое сообщение. Минимум слов, гораздо больше цифр.
«53 см, 3270 граммов»
Конец сентября
«53 см, 3270 граммов»
Это было первое сообщение, отправленное мной Владимиру. Первые слова, обращённые к нему почти за целый год молчания.
Последний раз мы разговаривали в конце января.
Владимир уехал тогда. Больше я его не видела и не слышала.
У всего есть предел. В тот день Володя достиг своего предела терпения.
Оглядываясь назад, я понимаю, как чудовищно жестоко и несправедливо я себя вела по отношению к Володе.
Мои чувства были ослеплены. Я видела только себя и персональное горе. Больше ничего.
Мы всегда эгоистичны в горе. Моя ситуация осложнялась тем, что рядом появился мужчина, отчаянно желающий прибрать меня к своим рукам. Мужчина, желавший меня на протяжении более двух лет.
Володя заставлял меня чувствовать и выводил на предельный уровень эмоций. Мне было и отрадно, и страшно рядом с ним.
Я боялась, что чувства, которые он во мне будил, это лишь отголоски привязанности к погибшему мужу. Они были разные, но на тот момент я ещё не полностью отпустила Славку и боялась утонуть в Володе.