− Детка, не отводи взгляд, я хочу смотреть на тебя, − прохрипел я, жадно впитывая каждую эмоцию во взгляде голубых глаз, которые она послушно распахнула для меня. — Вот так, сладкая.
Я медленно, едва сдерживаясь, чтобы не начать сразу вколачиваться в нее, вошел до самого основания. Мой член дернулся, как только я услышал этот звук. Господи, в мире не было ничего сексуальнее этого мяукания. Никого, сексуальнее Моники Грейнджер. Никто не мог поставить меня на колени одним своим существованием. Только она.
Прислонившись своим лбом к ее, я начал медленно двигаться, постепенно наращивая ритм. Она стонала, совершенно не сдерживаясь. Моника жадно целовала меня, зарываясь пальцами мне в волосы, царапала спину. Эти жесты ослабляли мою оборону и еще сильнее разрушали сдержанность, которую я тренировал годами. Она превращала меня в своего раба, готового дать ей все, чего она только может пожелать.
Внезапно в голове всплыли все наши ссоры и боль, которую мы причинили друг другу. Мне захотелось наказать ее за глупые поступки, которые она совершила в отношении нас. Точно так же я злился на себя и это не помогало. Я не нашел ничего лучше сделать, чем стянул ее с машинки, развернул спиной к себе и надавил на спину, чтобы Мо выпятила свою круглую попку. Девушка без слов подчинилась. Она верила мне и знала, что в результате все равно получит свое удовольствие. Возможно, в процессе я мог слегка потрепать ее тело и психику, но в конце все равно дал бы то, чего она жаждет.
Я несколько раз с силой шлепнул ее по попке, едва сдерживаясь, чтобы не приложить к этому больше усилий. Вся злость, ревность, боль последних месяцев вытягивала на поверхность животное, спящее во мне. Вместо того, чтобы охнуть от боли, она застонала и сильнее выгнулась, предоставляя мне возможность делать с ней все, что я захочу. Несмотря на наше расставание, Моника все еще слепо доверяла мне. Я научил ее этому. Я сделал так, что она без оглядки вверяла мне себя. Триумф, расцветающий в груди, немного ослабил стальные оковы ярости и позволил раствориться в моменте и прочувствовать тепло девушки, так легко сдавшейся мне.
Я вошел в нее и начал медленно двигаться, наслаждаясь каждым погружением в Монику.
− Господи, Морган, пожалуйста, − шептала она, задыхаясь. — Быстрее, умоляю тебя. Я так близко. Ах! — вскрикнула она, когда я перестал сдерживаться и резко вошел в нее при следующем толчке.
Она опустила голову на машинку и сжала руки в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Дрожь в ее теле и сжатие внутренних мышц даже с таким сумасшедшим ритмом помогли мне распознать приближение ее оргазма. Я схватил ее за волосы и потянул назад, так что она прогнулась сильнее. Наклонившись к ее уху, я лизнул его.