— Я желаю её, — повернулась к замолчавшему на полуслове торговцу. — Сколько?
— Эм… — торгаш растерялся лишь на секунду, но тут же сработала профессиональная деформация и он начал заливать про то, в какую сумму ему обошлась покупка, содержание и доставка этой тавры, но в итоге под моим раздраженным взглядом и начавшими пробегаться по одежде молниями, этот тип сдулся и просто назвал цену. — Две сотни серебряных. Столько я заплатил сам.
— Угу… — я прикинула в уме и достала из сумки один из кошельков, который и кинула работорговцу. — Пять золотых в общей сложности. Открывай клетку.
— А вы уверены? — торгаш уже откровенно занервничал. — Она… довольно норовистая.
— Уверена, — хмыкнула на это. — Открывай.
Торговец лишь печально вздохнул и дал отмашку паре охранников, которые уже стояли возле клетки. Те медлить не стали и быстро открыли замок, после чего сняли засов. Едва парни отскочили, как дверь клетки распахнулась от резкого удара копытом и на волю вышла кентавра весьма мускулистого и воинственного вида, которая гневно посматривала вокруг. Пройдясь к нам гордым шагом, тавра остановилась в трех шагах и скрестила руки на могучей груди, глядя на меня сверху вниз как на вошь какую-то.
— Я тебя купила, — констатировала для неё факт. — Ты — моя слуга. Будешь служить?
— Нет, — чуть дернула она верхней губой.
— Даже если я пообещаю помочь тебе вернуться домой и дать свободу?
— Сигиль Нуэ и так свободна! — резко выкрикнула конебаба и попыталась заехать мне копытом в лицо.
К чему-то подобному я была готова, так что выпад тавры встретила мощная молния… которая лишь отбросила её на пять-шесть метров назад! А она еще и на все четыре ноги приземлилась!
Взревев, Нуэ покрылась фиолетовой дымкой и попыталась набрать разгон для атаки, но приняла на внушительную грудь поток молний… и все равно продолжала идти вперед, переставляя сводимые судорогами ноги! А ведь у меня в этот прием уже объем трех полных резервов улетел! Впрочем, какой бы стойкой она ни была, но всему есть предел. И он настал как раз в шаге от меня, когда ноги окончательно подвели тавру и та вместо удара начала просто заваливаться вперед, прямо навстречу моей вскинутой руке с разгорающейся плазменной дугой.
— Уф, — устало выдохнула, глядя на дергающееся в конвульсиях тело и лежащую отдельно от него голову. — Чуть не затоптала, кобыла окаянная.
Впрочем, причина подобной стойкости была мне прекрасно известна. Именно из-за неё я не прошла мимо лагеря, а также выкупила эту скотину.
Подойдя к голове тавры, подняла её за короткие волосы и полюбовалась на торчащий с правой стороны макушки витой бараний рог. Белый такой. Красивый.