По-идее, я могла еще как Тис научиться пускать когтями ветряные лезвия, но не видела смысла развивать еще одно направление стихийной магии. Зато налегла на… Блин, даже не знаю, к чему точно это отнести. Ответвление от целительства? Скорее всего, но не «чистое», а сопряженное с метаморфизмом и химерологией. Это было что-то вроде логического развития моего исследования по приживлению рогов. То есть начала я с уже заложенного шаблона — собственно, сами рожки-симбионты. Потом научилась блокировать и переписывать этот шаблон, цепляя их на руки и делая что-то вроде имплантов-концентраторов для облегчения магических манипуляций, а дальше, когда на руках места не осталось, задумалась над тем, куда бы и как еще их прицепить. На ноги в виде поножей? Как-то не то. На спину вдоль хребта? Уже лучше. А потом от этого варианта мысль плавно стекла вниз по позвоночнику в район задницы и я родила немного бредовую и слегка навязчивую идею.
Сделаю себе хвост!
А так как мои рожки-ушки напоминали лисьи, то и хвостик будет лисьим!
Как итог, остаток зимы и всю весну я большую часть свободного времени тратила сначала на изучение отловленных в лесу лис, потом на опыты с собственным копчиком и наконец на долгое и нудное наращивание позвоночника за счет трансформированных рогов-симбионтов. Ровно сорок позвонков, по одному в сутки. Каждое утро как своеобразный ритуал: приставить заготовку к постепенно удлиняющемуся органу, «зацепить» её хрящевой тканью, покрыть кожей, насытить маной жизни. А потом весь день мучиться от болевых ощущений из-за прорастающего в новый позвонок спинного мозга и нарастающей мышечной ткани. В эти дни я не выбиралась из лаборатории, там же и ночуя. И не только потому, что нужно было постоянно тщательно следить за ходом операции, но и… банально стеснялась. Потому как на начальном этапе хвостик был лысым, коротким и вообще смотрелся не очень аппетитно. Зато потом, обкатав технологию, я начала наращивать на почти достроенном хвосте мех и… впала в ступор.
Мои волосы, что росли на голове — это шикарные чуть вьющиеся локоны, длиною достающие до самого пола. За всю новую жизнь я их почти не стригла, потому как они всегда были одной и той же пропорциональной длины относительно высоты моего тела. А еще я могла их не мыть, разве что в воде сполоснуть — они не путались, не воняли, не выпадали и были немного скользкими, из-за чего не цеплялись за предметы и не собирали на себя грязь. Ну и испускали мягкое золотистое свечение, по которому меня чаще всего опознавали люди. Все эти свойства были обусловлены одной причиной — волосы выступали естественным накопителем маны и на данный момент вмещали пятьдесят моих же резервов. По той же причине огромной мано-насыщенности в большинстве случаев эмоциональных колебаний у меня по ним скакали разряды — магия реагировала на настрой и небольшая её часть спонтанно преобразовывалась по самому привычному шаблону, то есть в молнию. Обычно я заплетала свою шевелюру в толстую косу или собирала в высокий хвост.