– Зачем? – спросила Лали, в голосе ее снова прозвучали ноты страха.
– Затем, что я не хочу, чтобы ты опять куда-то пропала с нашим ребенком.
– Я была вынуждена! – начала Лали, но я ее перебил.
– Это я уже слышал. И чтобы у меня имелась полная картина всего случившегося, расскажи мне все от начала и до конца. А уже потом я буду разбираться, что со всем этим делать.
– Значит, теперь ты наконец готов меня выслушать? – съязвила я, изогнув губы в горькой усмешке.
Все то время, что ехали обратно в эту квартиру, я мучительно гадала об одном – замешана ли Лиля в том, что случилось? Была ли связана с появлением Родионова в этом уединенном доме? Думать, что меня предал последний близкий человек, отчаянно не хотелось. Да я так и не считала. Подруга говорила, что ее любовник мало что о себе рассказывал и я в это верила. Вот только по всему получалось, что он меня наверняка знал. И из тех немногих, с кем я пересекалась в последнее время, с полицией был связан только брат Валерии. Это было единственное объяснение. И самое очевидное.
Кроме того, которое я все же исключала. То есть – предательства Лили.
– Если бы мы поговорили тогда, ничего хорошего бы не вышло, – ответил Родионов после паузы, так и не сводя с меня глаз.
У меня было ощущение, что он буквально сканирует меня взглядом. Откинувшись на спинку стула, я положила руки ладонями на стол. Пусть смотрит и изучает сколько угодно. Мне больше не было смысла что-либо от него скрывать.
Во всей этой кошмарной ситуации меня успокаивало лишь одно: Илья не предпринял попытки забрать у меня Снежану. Не дал ни единого повода думать, что выгонит меня прочь. Но при этом все же считал, что меня нужно держать под присмотром. А значит, ему снова что-то наверняка наврали.
– Как видишь, даже с учетом того, что мы не поговорили, хорошего не вышло тоже.
– Потому что ты сбежала.
– Если бы ты меня выслушал, этого могло и не быть. Все, что я хотела знать – это то, что ты не отнимешь моего ребенка.
– Да с чего ты вообще взяла, что я собираюсь это сделать?
В голосе Родионова звучало неприкрытое удивление. Не в состоянии сидеть на месте, я встала и отошла к окну. Затем размеренно и отчетливо проговорила:
– С того, что мне так сказала Лера.
– Поподробнее, – потребовал Родионов.
Оглянувшись на него, я ответила :
– Я все расскажу. И, надеюсь, ты сделаешь то же самое в ответ. Я тоже многого не знаю.
Он подернул плечами :
– Окей.
Я снова отвернулась, не желая видеть спокойно-равнодушного выражения лица Ильи. Вместо этого сосредоточила взгляд на видневшейся внизу детской площадке. Каждый день там гуляли со своими детьми другие мамы – привычное и обыденное дело для всех них. А я была вынуждена бороться за то, чтобы оставаться рядом со своим ребенком. Чтобы вот так же, как они, гулять с дочерью и видеть, как она растет.