Только идиотка бы не разгадала ее топорную попытку подчеркнуть свое привилегированное положение.
- Да ты что?! - Я всплеснула руками в утрированном удивлении. - В таком случае, ни в чем себе не отказывай! У тебя же, кажется, такая логика? Захотелось солененького - сожрала мои чипсы. Захотелось сменить место жительства на получше - пришла и поселилась в моем доме. Захотелось почесаться - почесалась о моего мужа. Так что жри, не подавись. А то Эдик расстроится.
Рыжая гиена продолжала, как ни в чем ни бывало, уничтожать чипсину за чипсиной.
- Он не расстроится. Он сильно разозлится, - не отрывая взгляда от экрана, уверенно заявила она, - если узнает, что его идеальная интеллегенточка не такая уж и идеальная, раз наезжает на беременную. А уж он узнает. Можешь быть в этом уверена.
- Пф! - меня распирало от желания вцепиться в ее волосенки, но чувство брезгливости останавливало даже больше, чем здравый смысл. - Можешь передать ему слово в слово.
- Ну и дура.
Кариана оторвалась от телевизора и с чувством непередаваемого самодовольства на бесцветном лице наконец-то раскрыла свои карты.
- Если ты до сих пор не поняла - стоит мне только задаться целью и ты будешь мне тапочки в зубах приносить.
Та убежденность, с которым любовница Эда раздавала обещания, откровенно говоря, пугала. Перед глазами тут же всплыло жестокое, не приемлющее никакого протеста лицо мужа, когда он пригрозил меня «умыть». Кто знает, на что еще он был готов, чтобы порадовать будущую мать своего сына.
Но показывать свои опасения врагу я совершено точно не собиралась.
- Ничего себе, какие грандиозные планы! Это ты из-за пуза, что ли, решила, что «Господин назначит тебя любимой женой»?
По загоревшемуся в глубине светлых глаз раздражению стало ясно - примерно так Карина и рассуждала.
- У меня для тебя неприятная новость. Я в прекрасной форме. Ты ее уже медленно теряешь. После родов станет еще хуже. Лишний вес, дряблая кожа, растяжки… Так что это еще вопрос, кто кому будет носить тапочки.
- Но зато я… Я! - взвизгнула рыжая, - рожу ему наследника. Ребенок - это навсегда. И его мать - это тоже навсегда.
- Вот и утешайся этим, - решив больше не тратить на эту гадину ни минуты своей жизни я развернулась и пошла в коридор.
Позавтракаю в кафе возле работы. В этом доме у меня любой кусок вставал поперек горла.
Как бы ни бесила меня Карина, я понимала - она в итоге своими жалобами сможет сыграть на моей стороне. Мало того, открыто говорила мне об этом уже не раз. Это, разумеется, не отменяло моих планов бежать от них с Эдом и как можно скорее, но пока нужно было собраться с силами. Непривычная ни к такому обращению, ни к тому, что мне приходилось буквально вытягивать из себя все жилы, когда я оказывалась один на один то с мужем, то с его любовницей, то с обоими вместе, я понимала, что так долго не продержусь.