Увидев, что происходит на полу его собственной спальни, Каблуков разразился бранью. В раз слетели хмель и ярость, оставив после себя только шок и чувство легкой брезгливости.
- Я сейчас скорую вызову, - сказал он, ни к кому особо не обращаясь.
В голове крутился вопрос: «Кто все это будет убирать?»
Он перекатился на свою половину кровати и, протянув руку к тумбочке, взял телефон. Набрал номер, попутно соображая, что сказать. Сообщив причину вызова и адрес диспетчеру, Эдик растер лицо рукой и устало вздохнул. Карина тихо всхлипывала где-то на полу.
- Ну что же ты так не аккуратно, - пожурил ее Каблуков, присев рядом и осторожно помогая подняться.
Услышав эти слова, Карина почему-то резко притихла, во все глаза таращась на Эдика, словно у того на голове выросли демонические рога. От этого потрясенного и затравленного взгляда Каблукову сделалось так не по себе, что он почувствовал новый прилив раздражения.
- Ну-ка, - протянул он, кое-как сдерживая себя и устраивая беременную любовницу обратно на кровать - Давай-ка тебя уложим. Удобно?
- Да, - пискнула Карина.
- Вот и хорошо, - буркнул и едва в голос не зарычал, таки вляпавшись в рвотную массу.
- Ой, я сейчас уберу, - подорвалась было Карина, чем взбесила Эдика окончательно.
- Лежи уже, - рявкнул он и, убедившись, что любовница покорно подчинилась, пошел в ванную.
В ванной Эдик практически перевернул все содержимое шкафчиков в поисках половой тряпки. Он никогда не имел даже малейшего отношения к домашним делам, свято убежденный в том, что это сугубо женская обязанность.
- Да где эта чертова тряпка?! - завопил, попутно расколотив стеклянный дозатор для жидкого мыла.
В итоге решил вопрос, обнаружив упаковку влажных салфеток.
- Прости меня, - наблюдая, как красный от злости Каблуков вытирает рвоту, тихо попросила Карина.
Эдик молчал. Ему было что сказать глупой курице, но начинать разборки по новому кругу, учитывая, что вот-вот должны были приехать врачи, казалось не лучшей идеей.
В дверь позвонили.
- Скорую вызывали?
На пороге стояли высокий, весьма упитанный мужчина с бородой и худая, с острым желчным взглядом прожженной бабенки блондинка лет сорока пяти.
- Вызывали, - буркнул Каблуков.
Что блондинка его невзлюбила с первого взгляда, Эдик почувствовал чуть ли не кожей. Иногда такие женщины встречались в его жизни. Они смотрели на него так, словно видели насквозь, и ничего кроме отвращения это у них не вызывало. Примерно так, когда-то очень давно на него смотрела его собственная мать. Каблуков ненавидел этот ледяной уничижительный взгляд всем сердцем, впрочем, как и его обладательниц.