- Оххх! - выдохнула Виктория, избавившись от джинс и белья. Она сидела на мне, обхватила налитый член рукой и направила его в себя. И я тоже выдал подобное:
- Оххх!
Хотя наружу просилось совсем другое слово. А когда Победова стала двигаться на мне, приподнимаясь и опускаясь, ни слов, ни звуков вообще не осталось. Я только и мог, что крепко схватиться за талию Вики и насаживать ее на себя. И понимал - такого удовольствия, как с этой женщиной, я не испытаю никогда и ни с кем в жизни.
- Андрееееей, - выдохнула она, вцепляясь в мои плечи, кончая и сжимая меня внутренними мышцами.
Б*я! За этот стон и за то, что я ощущал в этот момент, можно было душу дьяволу продать.
- Да, сладкая. Ты хочешь еще? - хрипло выдохнул я, понимая, что уже нахожусь за чертой.
Вика упала мне на грудь, судорожно дыша. Ее спина была вся в испарине, сама Победова мелко подрагивала, лежа на мне.
- Хочу, - сказала она, и весь мир перестал существовать.
Я лишь ссадил Вику с себя, перевернул ее на живот и навис сзади. Напряженный член уперся между ягодиц. Просунув руку между матрасом и телом Победовой, я нашел между влажных складок твердый узелок, потер его и Виктория инстинктивно приподняла бедра.
- Хорошая девочка, - процедил я сквозь крепко стиснутые зубы, после чего ворвался в Вику одним движением и замер в ожидании невероятного наслаждения.
То, что творил с моим телом Самохин, было невероятным. И одновременно - таким долгожданным и единственно желанным.
То, как он брал меня сейчас, было мне одинаково знакомо… и вместе с тем - незнакомо. Казалось, это те же руки, что когда-то касались моего девственного тела, но вместе с тем, все было совсем иначе.
Голод. Это было похоже на дикий, неконтролируемый голод. Стоило только боссу поцеловать меня, как исчезло все. Все мысли, все прошлые обиды и сомнения настоящего. Возможно, у меня так долго не было мужчины именно потому, что я ждала именно этого. Единственного.
А Самохин именно таковым для меня и был. Единственным настоящим мужчиной. Даже когда была помолвлена с Маратом, тот меня толком и не касался. Все говорил, что не хочет запачкать до свадьбы. Все, что между нами происходило, было неловким и скоротечным. Позже я, конечно, поняла, что причина была в том, что он неплохо развлекался с моей подругой, а мне перепадали лишь остаточные крохи его страсти. Но сейчас все это было неважно. Сейчас происходила единственно верная вещь - Самохин брал меня, а я выгибалась ему навстречу, готовая отдать всю себя.
Когда он вошел в меня сзади, обхватив руками бедра, я сама с силой подалась ему навстречу, со шлепком врезаясь телом в его тело. Хотела еще глубже, сильнее, быстрее. Пальцы Самохина умело поглаживали клитор, делая меня алчной до удовольствия шлюхой. Только его шлюхой.