- И почему я должна вам верить? - спросила, в защитном жесте скрещивая на груди руки. Глупость! Ему достаточно было и взгляда, чтобы заставить меня капитулировать.
- Потому что ты хочешь мне верить, - сказал Лавров, склоняясь надо мной, а на губах его играла ухмылка, достойная змея-искусителя. - А еще потому, что это логично.
Я попыталась отодвинуться, но в итоге только уперлась спиной в стену. И не оставалось ничего иного, как вопросительно на него взглянуть.
- Логично? - переспросила, стараясь не подать и виду, как он на меня действует. Как все внутри плавится от его близости…
- Именно, - кивнул босс. - Ради простой интрижки никто бы не стал так упорно преследовать одну-единственную женщину. Гораздо проще найти другую. Посговорчивее.
- Никто, кроме маньяка, - холодно парировала я.
- Я похож на маньяка? - взметнул он брови в удивлении.
- Я не имела этого в виду…
Новое воспоминание шевельнулось вдруг в голове, заставляя губы выгнуться в презрительной усмешке.
- А Арбузова? Что насчет нее?
Босс вполне натурально удивился - до такой степени, что его лицо приняло комичное выражение.
- А причем тут она?
- Она мне рассказала, как вы с ней… повеселились. И что обещали ей то же самое, что и мне…
- Я ее убью, - спокойно констатировал Лавров.
- Так кому мне верить? - горько поинтересовалась я.
Он устало покачал головой.
- Я думал, что заслуживаю большего доверия, чем Арбузова или моя бывшая жена. Но ты предпочитаешь слушать их.
Он оттолкнулся от стены, к которой меня прижимал, и неверной походкой пошел к двери.
- Костя! - вырвалось само собой из груди.
Он обернулся - с молчаливым вопросом в глазах и вспыхнувшей на миг надеждой. На то, что я наконец одумаюсь. Наконец поверю.
Но мне нужно было знать кое-что еще.
- А если Маша все-таки не твоя дочь? Что тогда?
- А это уже будет зависеть от тебя.
- Как?
- Очень просто. Если только ты захочешь… Маша будет моей дочкой, потому что ты - моя.
От его слов в груди что-то заныло. Сердце… сердце, которое так отчаянно хотело в это верить вопреки всем предостережениям разума.
Несколько широких, решительных шагов - и вот он меня поцеловал. А я отдалась этим чувствам, как в первый раз, отбросив все причины, по которым нельзя было этого делать…
Его губы подчиняли, лишали воли, заставляли все тело пылать в сумасшедшей агонии. Вероятно, пожелай он сейчас задрать на мне юбку и воспользоваться ситуацией - я позволила бы и это. Потому что не осталось сил бороться с собственными чувствами. Не осталось причин…
Но он отстранился - так же внезапно, как оказался рядом. Хрипло шепнул прямо в губы: